Рассказ ветеринара.

Таймырский полуостров, 1987

– Я вам расскажу, вы вроде смеяться не будете, но сразу говорю: чуть что, от всего отопрусь. Не видел ничего, это сам Буровский все придумал.

– А почему? Что тут плохого?

– Да знаю я… Опять скажут, что сидим там, у себя, квасим без перерыву, вот и мерещится. Скажут, это такой тундровый дух, а мы просто дикари, не понимаем… знаю я.

– Так ведь ты описываешь вовсе и не духа. Духи разве оленей воруют?

– Откуда я знаю, что духи делают?! Их я ни разу не видел, а кулей видел. Но я и кулей только раз видел. Дед рассказывал, их раньше много было, надо было осенью ходить осторожно, особенно в тумане. Они в тумане всегда и приходят – и к стаду, и так. В тумане свистят, или вдруг голос раздается – тогда стой, туда не ходи.

– Разве они опасные? Вроде только страшные на вид, а на людей не нападают.

– Может, и не нападают… Раньше бывало, что начались туманы, надо олешков сбивать и на юг откочевывать; ушел человек в туман – и не вернулся. Скажешь, заблудился? Нет, не заблудился, такие люди не могут плутать, не умеют. Дед говорил, что куль опасный, если ты вдруг возле него окажешься – тогда он может испугаться. Потому в тумане ходишь – надо шуметь, кричать, нельзя совсем тихо ходить. Я совсем тихо тогда ходил, забыл, что так нельзя, вот и наткнулся. Нельзя было тихо ходить.

– Если он оленей крадет, как же вы не заступаетесь?

– Почему не заступаемся? Только надо думать, как заступаться. Надо сразу оленей на юг уводить, и все. Еще в воздух стрелять можно, шуметь, а в самого куля стрелять нельзя, страшно.

– Ты же стрелял?

– Нет, я в него не стрелял, я потом стрелял, в воздух. До того мы с дедом тоже в воздух стреляли, когда куль унес олешка. Стадо бежало, туман, найти трудно. Только дед мог найти место, где видно, как куль олешка поймал: топтались на земле, крови много, и башка валяется.

– Башка целиком?!

– А что? Куль поймал и сразу оторвал, чтобы рога не тащить. Сам подумай, зачем кулю рога?

– Куда он станет тащить? Как ты думаешь, есть у куля дом?

– Откуда я знаю? Может, у него дети есть, он им носит? Тогда по следу можно пойти было, след в сторону старых ям вел… оврагов. Кровь была, след был как босые пальцы, только больше. Дед не велел, говорит: нельзя за ним ходить. Мы тогда в воздух стреляли, пугали.

Назавтра я в туман опять ходил стадо смотреть и не туда вышел. Там овраги такие… ну, дырки в земле… от геологов. Я чуть в такую яму не свалился, тогда понял – совсем в сторону ушел, опять дед смеяться будет: скажет, внук узнал городскую науку, а как по земле ходить, науку забыл. Ну прикинул, где стадо, пошел. Слышу – свист. Сильный свист, сильнее, чем если человек свистит. И голос такой… трескучий. Вроде человек так говорить не может, и ни один зверь тоже не может. Туман плывет, тундру то видно, то нет. Небо серое, в тучах, и непонятно, где тучи кончаются, а где туман. В такие дни все непонятно. Вроде вот он – холм с двумя вершинами! А его туман хлоп – и закрыл. Сам плывет, и где ты видел холм с двумя вершинами? Может, вот тут? А может, вот там?