— Да, но тут, похоже, предостаточно укромных мест, где раненая девчонка могла надежно спрятаться.

— Наши люди найдут ее, мадам.

— Надеюсь, что им это удастся. И спрячьте получше эту красную машину. А потом, я думаю, вам следует поехать вдоль берега с мобильным передатчиком и снова подать сигнал кораблю. Он должен прийти со следующим приливом. Используйте императивный код. Я не намерена больше вести отсюда передачи. Возможно, они установили где-нибудь поблизости электронное оборудование, которое позволит им нас запеленговать. Они приближаются к нам. У нас осталось немного времени — благодаря идиотизму тех, кто позволяет оставлять разные письма и дает пленникам возможность сбежать.

— Мадам, я...

Она прервала его, видимо, жестом.

— Ладно, это место сослужило нам хорошую службу, но если бы мы располагали большим временем, то смогли бы достичь лучших результатов. — Что-то осторожно ткнулось мне в бок — видимо, носок ботинка. — А теперь этот. Вы можете привести его в чувство, чтобы он смог идти, или нам его придется нести?

— Если она использовала обычный наркотик, думаю, у меня найдется нейтрализующее средство.

— Хорошо, дайте ему! — Мадам Линь помолчала и продолжала нетерпеливо: — В чем дело?

— Что она хотела, мадам? — Бэзил заговорил взволнованно и настойчиво. — Советская шпионка? Какое соглашение вы с ней заключили?

— Вам это важно знать? — мадам Линь была явно раздражена. — Я, разумеется, и не собираюсь выполнять свои обещания.

— Конечно, конечно, я понимаю.

Точно во сне я почувствовал, как кто-то закатал мне рукав до половины предплечья. И сквозь туман ощутил укол иглы. Потом меня ударили ногой в бок — на этот раз довольно ощутимо.

— Эй ты, вставай! — произнес голос Бэзила. — Нечего прикидываться. Я знаю, что ты меня слышишь. Вставай!

Я перекатился на живот и обнаружил, что руки мои связаны за спиной. Я смутно чувствовал путы, но до сего момента не придавал этому факту большого значения. После нескольких попыток мне все же удалось встать. Никто не предложил мне помощи. Я стоял, пошатываясь.

Перед глазами по-прежнему все плыло, но очертания предметов уже становились отчетливее. Первое, что я увидел, был коренастый смуглый мужчина, смотревший прямо на меня. Я узнал его. Вчера я видел его на заднем сиденье “мерседеса” вместе с мадам Линь. И еще я догадался, что это тот самый обладатель низкого голоса, с которым мадам Линь разговаривала по-английски. Помимо этих фактов, у меня не было ни малейшей возможности определить его национальность, но меня это не особенно-то и заботило. Английский используется для общения в наше время людьми разных национальностей, которые не понимают языка друг друга.

Потом я перевел взгляд на мадам Линь. На ней были узкие серые брючки и ботиночки, пользующиеся бешеной популярностью сегодня в мире, но на ней было также и дорогое меховое манто. Я подумал: есть ли некий скрытый смысл в том, что как только я встречаю женщину-ангела из пролетарского рая — будь то его европейская или азиатская провинция, — она при любой удобной возможности облачается в норку, как самая презренная буржуйка.