— Таис, Таис… — Взгляд, как и интонации, приобрел оттенок снисходительности. — Поводок у агента должен быть длинным, но не настолько, чтобы он на нем удавился.

Я от возмущения задохнулась и на мгновение потеряла дар речи, а отец продолжил:

— Особенно если этот агент — моя собственная дочь. Таис… — Он оттолкнулся от стола, поднялся и шагнул ко мне. Большие ладони легли на мои плечи, сжимая и заставляя встать. А потом обняли и погладили по волосам, когда я уткнулась носом в мундир, пахнущий чем-то смолистым. — Не думай, что я тебе не доверял. Несмотря на полное отсутствие практики, ты тем не менее действовала правильно. И на самом деле неплохо справлялась. Но я за тебя переживал. И, согласись, не напрасно. Все ситуации, связанные с этим заданием, были нестандартными.

Подумав, я все же кивнула. Прав, да. Сложно представить, что ждало бы нас, не появись так вовремя земной флот. То есть десант и его непосредственное начальство.

— Как Олег себя чувствует? — вспомнила, чем закончилось это эффектное появление.

— А что с ним будет? Полежал пару часиков, пришел в себя. Сначала порывался требовать у атриона сатисфакции за покушение. Потом передумал. Сейчас уже налаживает прямой канал связи с Конфедерацией, — хмыкнул папа, выпуская меня из рук и возвращаясь в кресло.

Я же следовать его примеру не поспешила и отошла к окну. Отдернула гардину, сощурилась от ярких лучей выползающего из-за горизонта местного светила и окинула взглядом то самое каменистое плато, на котором шел бой. С верхних этажей дворца на него открывался прекрасный вид.

— А почему он был без защиты? Ты что, не знал про необходимость носить в присутствии атрионов фильтры? — продолжила расспросы.

— Ты за кого меня принимаешь? — аж растерялся папа. — Да мы ни на минуту с ними не расстаемся, с тех пор как поняли, что запахи атрионов — настоящее оружие массового поражения.

— Эмоции, — автоматически поправила я.

— Ну да, да. Аромаэмоции, — согласился отец. — Жаль только, что не все они фильтрами блокируются. Есть очень специфические соединения малых размеров, которые все же проходят сквозь защиту. Олега именно они с ног и свалили. Тебя, кажется, тоже. Только в ином смысле.

— Это в каком же? — Я порадовалась, что стою к родителю спиной и он моего лица не видит.

Краткий звук, похожий на фырканье, потом молчание и лишь затем:

— В интимном.

— Я его люблю, — на всякий случай я поставила отца в известность. А то мало ли что подумает.

— Любишь… — Теперь уже в голосе никакой насмешки. Только грусть, тревожная серьезность и забота. Родительская. — И что нам с твоей любовью теперь делать?

— А нужно? — Я обернулась, наглядно демонстрируя, что не считаю уместным подобный вопрос. — Разве это не играет вам на руку? Разве перспектива иметь своего агента среди атрионов на постоянной основе вас не устраивает? Разве вы желали бы полного прекращения всех контактов с ними? — Использовала множественное число только для того, чтобы папа забыл о родственных чувствах и думал исключительно о работе. Именно она для него всегда на первом месте. Значит, если хочу остаться с Лашем, на этом и нужно играть.