— Дай! — принялась хныкать и вертеться непоседа. — Мне! Надо! Дай!

— Теперь у нас есть ради чего жить. — Марго вручила ей игрушку — какую-то разноцветную вертушку, и девчушка тут же ее схватила, замолкая. — Будем создавать для девочек новый мир. Возможно, когда-нибудь их жизнь изменится, станет нормальной, такой, как была у нас, и перестанет зависеть от чужой техники. Если земляне сюда прилетят. Должны же искать «Звездный ветер»! Кто-то ведь должен был выжить и вернуться домой. Не может быть, чтобы ничего не предприняли и нас бросили!.. Глупо, — остановила она саму себя. — Столько лет прошло, и ничего… Возможно… Я не знаю. Просто хочется верить.

Изображение опять трансформировалось. Маргарита уже совсем седая, с веером морщинок у глаз. Задумчиво смотрела в никуда и молчала, не сразу начав говорить. Голос зазвучал тихо и устало:

— Каждый раз думаю, что делаю последнюю запись, и каждый раз ошибаюсь. Да я бы и сегодня за нее не взялась, но решила, что все же нужно поставить финальную точку. Хотя бы для самой себя. Нас, тех, кто прилетел с Земли, осталось всего трое. Но мир, который мы создали, развивается. Становится уютным и привычным, совсем земным. Сейчас на Терре уже полсотни жительниц. Наши дочери и внучки. Даже правнучки уже есть. Мы сделали все, чтобы наши знания — технические в первую очередь — остались у них, а не исчезли вместе с нами. Все, что помним, все, что знаем, передали своим дочкам, обучили. Техника на базах по-прежнему функционирует безотказно. И я даже боюсь представить, что будет, если она перестанет работать. К счастью, пока проблем с копиями нет. Их руками мы построили город. Настоящий, с каменными домами. Нашли залежи руд, начали выплавку металлов. А вот информацию о том, кто мы и откуда, не стали распространять. Решили, что будет правильнее, если никто не будет знать о своем происхождении. Зачем девочкам моральные терзания и чувство неполноценности? Пусть считают, что все издревле так и было. Так что все записи, которые мы делали, где есть упоминания о Земле, общественном и биологическом устройстве, теперь уничтожены. Остался только этот планшет, но мне его жаль. Как-никак единственная земная вещь. Вот я и решила, что пока есть силы и возможность, отнесу его на корабль спрута, а ход засыплю. Вряд ли кому-то придет в голову его раскапывать. По идее надо бы и корабль уничтожить, но…

Марго запнулась, по всей видимости, не в состоянии объяснить свои ощущения, и все же пояснила:

— Не могу. Мне кажется это неправильным. Может, предчувствие, а может, просто старушечья сентиментальность.

Несколько секунд она медлила, словно хотела еще что-то сказать, но в итоге просто выключила запись. Картинка погасла окончательно, а в наступившей тишине вдруг раздался отчетливый, громкий всхлип.

— Аида! — Я бросилась к опускающейся вниз девушке, подхватывая и не позволяя сесть на грязный пол.

— Как же так? Почему они не сказали?! Зачем скры-ы-ыли! Это же… ужа-а-асно! Мы что, ненор… ненормальные? — Она заревела, растирая по лицу слезы, под впечатлением от записи.