А когда покинула спальню и оказалась в гостевом холле, увидела, что моему совету Олег последовал, — на лице и легкого намека не осталось на утренний инцидент. Испачканный мундир он тоже сменил на чистый, и теперь его застегивает, общаясь с голограммой моего отца.

— …хорошо, я понял. Мы наверху будем.

Я все же успела услышать окончание разговора, прежде чем Лисовский его завершил.

— Готова? Идем. — Он протянул мне ладонь.

Никогда не понимала его маниакального стремления водить меня за руку. Когда я была маленькая, это было объяснимо, но сейчас-то зачем?

А затем, что привычка у него такая выработалась. Неистребимая!

Да и вообще, для всех мы счастливые молодожены, так что хоть видимость нужно создать соответствующую. Оно, конечно, не шибко обязательно — сейчас многие вступают в брак исключительно ради получения дополнительных прав, особенно иждивенки. Однако Олег, пока мы добирались до ПТЗ, а это главный планетарный телепорт на Земле, попросил при посторонних вести себя так, словно мы — традиционная семейная пара.

Выяснить, зачем ему это нужно, я не успела — перемещения в пределах Солнечной системы мгновенны. Только сядешь в транспортную капсулу, пристегнешься — и… отстегивайся. Приехали.

— Его корабль уже стыкуется со станцией, — торопливо сообщил муж, в самом что ни на есть быстром темпе утаскивая меня по направлению к внешнему кольцу.

Любопытно как! Кораблями для космических перелетов уже давным-давно никто не пользуется, разве что в крайнем случае, если нужно попасть туда, где невозможно установить оборудование, создающее точечные проколы через нуль-пространство.

Когда мы оказались внутри прозрачного обода, Олег все же замедлился, позволяя мне полюбоваться медленно приближающейся громадой инопланетного крейсера.

Необычный он какой! Темно-серый, отливающий синевой, с белесыми линиями-разводами, оконтуривающими рельефный рисунок на корпусе. Обтекаемая форма. Заостренная носовая часть. Закругленные, не очень большие крылья, свидетельствующие о том, что предназначен кораблик для полета как в безвоздушном пространстве, так и, в экстренных случаях, в атмосфере.

Корма озаряется красноватыми бликами от работающих двигателей, видимо, для движения на небольших скоростях он использует химическое топливо. А еще ма-а-аленькие такие узкие стержни, направленные вперед. То ли специфические элементы конструкции, необходимые для полета, то ли оружие какое.

Прилипнув ладонями к смотровому стеклу на втором этаже стыковочного ангара, я едва сдерживала нетерпение, впиваясь глазами в сомкнутые створки проема, через который должен попасть на станцию инопланетный гость. Напротив закрытого входа и по бокам от него замерли на изготовке вооруженные охранники. Оно и понятно — атрионов никто и никогда не видел. Мы даже не представляем, кто сейчас появится! Гуманоид или некто совершенно невообразимый. И как он себя поведет. Так что страховка не помешает.

Папа стоял чуть впереди, заложив руки за спину, терпеливо ожидая и периодически бросая испытующие взгляды на боковую стену, где через полупрозрачный трипслат виднелись контуры зависшего рядом со станцией корабля. И размер у него не маленький! Думаю, что около километра будет от носа до кормы. Внушительно.