Поднявшись на четвёртый уровень, обнаружил, что здесь завалов ещё больше, чем на первом. По сброшенной мне схеме уровня, кое-как добрался до технического выхода. Нет, что не говори, а Джоре умели строить: стоило только освободить стопор и нажать на дверь, как она плавно сдвинулась в бок. Из темноты проёма пахнуло, чем-то затхлым. Включив фонарик, обнаружил перед собой маленькую площадку, упирающуюся в провал небольшого колодца, диаметром, примерно, полтора метра. Подойдя к колодцу, выключил фонарик и осторожно высунув голову, взглянул вверх, в надежде увидеть отблески света — темнота.

— Интересно, какова высота колодца? — вырвалось у меня.

— Около восьми метров, — услышал голос Флоры.

— Ого! И как ты определила?

— Мне помог нейроком, у него есть возможность теплового сканирования. По разнице температур и определила.

— Подожди, что значит "у него есть возможность" — разве это не один из режимов его работы?

— Такого режима у него нет. Всё дело в том, что он использует только твои возможности. В нейрокоме нет ни датчиков, ни детекторов, но он способен обрабатывать поступающую картинку в более широком диапазоне, чем ты видишь. А мои аналитические мощности позволяют сделать достаточно быстрый анализ изображения.

— Замечательный тандем у вас получается. Так держать! Что ещё заметила?

— По левой стороне, от тебя, в колодце закреплены металлические скобы, ведущие вверх. На высоте, примерно, трёх метров в колодце завал из стволов деревьев.

— Интересно, откуда здесь могли взяться брёвна?

— Мало данных для анализа. Могу лишь предположить, что произошёл обвал аварийного тоннеля, и с поверхности занесло весь этот мусор.

— Это здорово бы нам помогло, как ты считаешь?

— Пока не увидим — не узнаем.

Чтобы лезть по скобам, необходимы перчатки. Как объяснял мне Декан — на запястьях комбеза есть небольшие уплотнения и, если на них нажать и немного подержать, то активизируются перчатки. Кстати, в аварийных ситуациях, эта процедура происходит в автоматическом режиме по команде нейросети. Закрепив на плечевом держателе фонарик, рукой нащупал скобу. То, что было на скобе на ощупь не только мерзко, даже сквозь перчатки, но оно ещё и отвратительно воняло. Перехватив дыхание, полез вверх по скобам. Вскоре упёрся в завал. Вся беда в том, что если я начну скидывать застрявшие брёвна, то есть вероятность обвала всего того, что находится выше меня. А этого очень бы не хотелось. Поэтому при помощи Ёшкиной матери, Японского городового и непередаваемой игры идиоматических оборотов речи, мне кое-как удалось пролезть, переползти, просочиться и чего-то там ещё сквозь этот завал. Немного передохнув стоя на скобах, я всё же добрался до тоннеля аварийного выхода. Всего восемь метров, а поднимался около часа. Сняв рюкзак, присел передохнуть у стены тоннеля. Достал из рюкзака фляжку с водой из походного набора.

— Флора, как ты думаешь, есть выход на поверхность?

— Судя по той мерзости, в которой ты весь измазан — это есть продукт гниения органики. А для почти любого процесса гниения необходима влага, и она сюда поступает. Значит, выход должен быть. Кстати, а что означают те выражения, которые ты бубнил, перелезая через завал? И языка такого я не знаю.