– Да. Спасибо за доверие. Я просмотрел все представленные материалы. Заранее прошу прощения, что надолго отвлек от дел вашего адъютанта.
– Пустяки. Ему не привыкать. Итак, что ты мне можешь сказать?
– Первое. В отношении Александра Демьянова – я думаю, это интересно. Поясню почему. Дворянин из известного старинного русского рода. Несмотря на то что не участвовал в Белом движении, пострадал от Советов. До 1914 года в Петербурге я встречал его родителей. До войны в его московской квартире часто устраивались вечеринки, на которые приходили известные артисты, спортсмены и сотрудники иностранных посольств. Мне приходилось там несколько раз бывать. Демьянов вел богемный образ жизни. Советский политический строй не ругал, хотя иногда выказывал недовольство экономического характера. Общался только с интересными для себя людьми. В основном из так называемой творческой интеллигенции. Что понятно – он работал в Главкинопрокате, его жена на «Мосфильме», а это накладывало отпечаток на их окружение. Мне он показался веселым, здравомыслящим и интересным в общении молодым человеком. Отлично говорил на немецком. Отторжения ни он, ни его жена, ни их окружение у меня не вызывали. Возможно, я ошибаюсь, но его работа на советскую контрразведку у меня вызывает сомнение. То, что он добровольно сдался нашим войскам, у меня удивления не вызывает. Плохо то, что он проскочил мимо меня и сразу попал в лагерь для военнопленных.
– Я специально узнавал, как это произошло. Он сдался в середине декабря в районе Можайска, когда русские наступали, и к нему отнеслись как к обычному военнопленному. Хорошо, что сразу не расстреляли, что довольно часто практиковали в войсках. Тем более что тогда наши части под ударами русских отступали. Демьянову повезло второй раз, когда он в Смоленском лагере смог настоять на встрече с нашим сотрудником и заинтересовать его своей информацией. Тебе о нем не успели сообщить из-за событий в Минске и твоего ранения. Карл, получив сообщение из лагеря, распорядился перевести Демьянова на частную квартиру в Оршу и организовал работу с ним. В лагере Демьянову устроили несколько проверок, в том числе и имитировали расстрел. Инженер вел себя более чем неплохо.
– В деле этого не было. Его успели подготовить?
– Да. Пока ты лечился, с ним занимались наши парни. Его обучали, как работать с рацией, шифровальному делу, объясняли, какие сведения он должен будет собрать в Москве. Недели через две его можно будет отправлять назад. Но меня все же интересует вопрос: может ли действительно в Москве существовать монархическая организация, или это игра русской контрразведки?
– Среди русской интеллигенции много тех, кто родился, вырос, получил образование и успел послужить при монархии. Несмотря на то что они обласканы советской властью, многие из них не принимают ее. Остались и те, кто после разгрома Белого движения до времени затаился, сохранив свои связи. Есть и те, кто был репрессирован Советами. В условиях наших побед на фронте и приближения наших войск к Москве такая организация вполне могла возникнуть. Но насколько она массовая и эффективная, сказать не могу. Большинству из перечисленных довольно много лет, и неизвестно их физическое состояние и возможности активного действия. Если они хотя бы смогут нам передавать информацию из-за линии фронта о переброске русских войск, то было бы совсем неплохо. Если это игра русской контрразведки, то у нас есть возможность проверить информацию, поступающую от Демьянова. Так что я думаю, что мы не сильно рискуем, послав в Москву очередного агента.