Два заслуженных флотоводца, Мирн кон Анардо и Лотран cap Тенго, представлявшие противоборствующие флоты, обменивались ударами, словно два опытных фехтовальщика, не забывая о красоте движений и о том, что после потомки будут разбирать каждый их жест или слово. Уходы сменялись изящными крейсерскими атаками, маневры уклонения быстрыми, словно удар кобры, контратаками тяжелых ракетоносцев…

Немногочисленный, но хорошо вооруженный корпус Баркова врубился в этот балет с энергией и грацией носорога. Истребители сразу разворотили двигательный отсек флагмана, а штурмовая команда российского спецназа уже через полчаса демонстрировала командиру разбитую физиономию сара Тенго.

— Вы нарушаете все правила ведения войны! — адмирал орал в экран, брызгая кровавыми соплями во все стороны и потрясая маленькими кулачками.

— Правила чего? — Барков нахмурился. — Ребята, вы там его, часом, не слишком сильно ударили? Дедушка, похоже, бредит, — он небрежно взмахнул рукой. — Ладно. В медблок, под замок. А то скажут потом, что мы из него последние мозги вышибли.

Адмирал Анардо, впечатленный скоростью и эффективностью действий гвардейского корпуса, понял, что победу у него буквально вынули из рук, и постарался максимально быстро и тщательно зачистить остатки вражеского флота, чтобы хоть таким образом спасти свое имя.

Теперь предстояло самое сложное — вышибить повстанцев из городов, не уничтожив при этом мирное население.

В условиях полного господства в воздухе штурмовики раздавили последние очаги ПВО повстанцев, и на посадку начали заходить десантные транспорты. И тут, как никогда, помогло то, что восставшие, торопясь отчитаться перед спонсорами о захвате ключевых узлов, сконцентрировали все свои силы у центрального космодрома, парламента и комплекса зданий имперской администрации. И если парламент сопротивлялся лишь символически, то космопорт и администрация здорово обломили зубы нападающим. Два взвода планетарной пехоты, охранявшие административный комплекс, уже несколько раз порывались сделать вылазку, и лишь более чем стократное превосходство удерживало их от этого поступка. Перед высадкой штурмовики корпуса вычистили все вокруг стены, окружавшей комплекс, и только потом десантные боты начали распахивать свои отсеки.

Когда над городом, словно гром, прозвучало: «Внимание! Работает имперская гвардия. Всем гражданским лицам, военным местных гарнизонов сложить оружие, или вы будете уничтожены!» — в бой пошли штурмовые подразделения в шагающих танках.

Вооруженные всеми мыслимыми видами оружия, танки, хорошо приспособленные для прохождения завалов и работы в условиях городской застройки, пробивали дорогу тяжелой пехоте, которые, в свою очередь, передавали территорию подразделениям зачистки. Последняя стадия санации — работа фильтрационных пунктов и госпиталей — проходила уже не под аккомпанемент звуков боя, а в сравнительной тишине, лишь изредка прерываемой залпами расстрельного взвода.

Анатолию удалось в достаточно короткий срок восстановить порядок в системе Найвол. Согнав местную элиту в одно из спортивных учреждений, а в другое поместив наиболее ценных заговорщиков, Барков уже готовился залечь спать, как ожил его персональный кан атр, подаренный с барского плеча новым императором.