— На самом деле я не виню мистера Хогана за то, что он затеял игру «Может быть». У него ведь нет выбора, потому что нет доказательств. У него нет ничего, кроме хорошо развитого воображения.

Мистер Нэнс шаркающей походкой переместился вправо и посмотрел в глаза домохозяйке средних лет.

— Наша конституция, наши законы, наши процессуальные нормы основаны на идеях справедливости. И знаете что? В ней абсолютно нет места для всяких «может быть». Наши законы ясны. Судья Гэнтри объяснит их позднее, и, когда он начнет, пожалуйста, слушайте внимательно. Он ни разу не произнесет слова «может быть». Зато вы точно услышите хорошо известный, проверенный временем старый американский закон, который гласит: когда штат обвиняет тебя в преступлении, штат должен использовать все свои ресурсы — следователей, полицейских, экспертов, прокуроров, аналитиков, работавших на месте преступления, — всех этих умных и опытных людей — и доказать, не оставив сомнений, что вы действительно совершили преступление.

Мистер Нэнс, по-прежнему шаркая, отправился влево и окинул проникновенным и многозначительным взглядом шестерых присяжных во втором ряду. Он говорил, не обращаясь к записям, речь его текла плавно, почти непринужденно, как будто он, человек, выступавший так тысячу раз, до сих пор не утратил былой страсти.

— Не оставив сомнений, — повторил он, — на штате лежит тяжелое бремя, с которым он, вероятно, пока не может справиться.

Адвокат сделал паузу, и все перевели дух. Пройдя к столу защиты, он взял желтый большеформатный блокнот, но даже не заглянул в него. Мистер Нэнс был актером первого плана и выучил свой монолог наизусть. Он откашлялся и продолжил на полной громкости:

— Далее, закон гласит, что Питеру Даффи не нужно давать показания, не нужно приглашать свидетелей в свою защиту, не нужно ничего доказывать. Почему же? Все очень просто. Он находится под защитой одной из самых любимых народом правовых норм. Она называется «презумпция невиновности». — Мистер Нэнс повернулся и указал на своего клиента: — Питер Даффи сидит здесь как невиновный человек — как вы, как я.

Он снова принялся расхаживать по залу, медленно, не сводя глаз с присяжных.

— Однако Питер Даффи даст показания. Он хочет дать показания. Он дождаться не может, когда получит шанс дать показания. И когда займет место вот здесь, на свидетельской трибуне, он даст показания под присягой и скажет вам правду. А правда, дамы и господа, сильно отличается от рассказика, который только что сочинил мистер Хоган. Правда, дамы и господа, в том, что Питер Даффи на самом деле играл в гольф в тот роковой день в одиночестве, как делал это чаще всего. Записи подтверждают, что он выполнил первый удар в 11.10, отъехал от первой ти на своем собственном электромобиле, который обычно стоит у него в гараже, как и у большинства соседей. Он был на поле один, пока его жена дома собиралась на ленч в город. Неизвестный нам преступник, который до сих пор разгуливает на свободе и, видимо, пробудет там еще долго, судя по нашим темпам, тихо проник в дом и ошибочно предположил, что там никого нет. Сигнализация не работала. Входная дверь была не заперта, как и задняя. В данном районе это не было и до сих пор не является редкостью. Неожиданно грабитель увидел Майру Даффи, набросился на нее, потому что у него не было оружия, и превратился в убийцу.