Когда Лайос подходит и встает перед Нино, вампир с каштановыми волосами спешит снова сесть на кровать, убегая, как большая крыса.

– Итак, что это? – спрашивает Лайос, наклоняясь, чтобы рассмотреть яркий шар. Сердце колотится, и Нино прижимается к стене. Он не знает, как ему это удается, но молится, чтобы эта штука выдержала. Лайос кладет ладонь на твердую форму. – Хм. В тебе есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Твой могущественный супруг кое-чему тебя научил.

Длинноволосый мужчина бормочет с кровати на португальском языке. Нино не очень хорошо знает язык, но для понимания этого было достаточно.

– Дядя. Это жестоко – разлучать двух чистокровных вот так.

Лайос проводит рукой по кривой сфере, сосредотачиваясь, как будто это сложная загадка.

– Эти молодые, современные чистокровные ничего не знают о настоящей преданности. Я предполагаю, что их связь была принудительной по политическим соображениям или из-за поверхностного влечения… Отвратительно.

– Узы есть узы. – Длинноволосый пожимает плечами.

– Неверно. И как будто тебя волнуют узы. Твои сексуальные извращения настолько чудовищны, что мне нужно было давно положить этому конец. Позор… Мой брат не научил тебя скромности и самоуважению.

– Напротив, я чувствую, что моя самооценка настолько ценна, что ее следует разделить со столькими существами…

– Молчи. – Лайос поворачивает голову, глаза-бусинки сфокусированы на Нино, и он снова переходит на английский. – Юноша, я понимаю, что, возможно, мы начали не с самой приятной ноты. Когда твой супруг попросил меня уйти, ситуация обострилась довольно быстро. Временами мой характер берет верх. Было бы неправильно игнорировать такую фундаментальную истину.

Наблюдая за Нино, Лайос моргает, выражение его лица смягчается. Когда Нино молчит, он продолжает:

– Возможно, нам стоит пройти в гостиную и поговорить? Ты бы мог рассказать мне немного о рукописи «Жажда и желание», которой владеет твой муж, а я мог бы рассказать тебе больше о своем королевстве и о том, чего я здесь достиг?

Вместо ответа Нино закрывает глаза, молясь, чтобы его аура продолжала держаться. Он не хочет идти в другую комнату и разговаривать с этим странным старым существом. Он хочет домой.

Когда Лайос с громким стуком ударяет рукой по толстой поверхности, глаза Нино снова открываются.

– И снова ты молчишь! Что, черт возьми, с тобой не так? Где твоя гордость чистокровного вампира?

– Пожалуйста, пожалуйста, просто верните меня обратно, – говорит Нино, тяжело сглатывая. – Если вы хотите поговорить, мы можем сделать это в моем доме. Вам не нужно этого делать. Мы больше так не делаем.

Лайос поднимает свой сморщенный подбородок, на его тонких губах появляется высокомерная ухмылка.

– Расскажи мне больше о книге, и я верну тебя обратно.

– Сначала отвезите меня обратно… потом мы сможем обсудить…

– Я не принимаю приказов от слабых, новообретенных чистокровных.

Его глаза светятся от гнева ярко-белым светом. Нино еще сильнее прижимается к стене, но ничего не происходит. Лайос рычит.

– Когда этот щит сломается – а он сломается, – первое, что я сделаю, это вырву этот бесполезный язык из твоего рта.