— А у Олава эст Клеркон убил кормильца Торольва! Топор его забрал и перед всеми похвалялся, что хороший топор!

Кто-то тут же вспомнил:

— Да, даже перед мальчишкой похвалялся, как убил какого-то скана… и топор хвалил…

Другой горячо добавил:

— Да не какого-то, а Торольва, стар, мол, чтоб продавать, только оружие при нем и было хорошее!

Раздались голоса:

— А мальчишка и впрямь Торольвский?

Олав не выдержал:

— У Торольва здесь и сын есть, Торгильсом зовут. А я мстил!

Точно как чуть раньше нападала, теперь толпа горячо поддерживала юного мстителя. Князь слушал, как стоящие на дворе кричат:

— Правильно, что убил!

— За кормильца мстил!

— Право имеет!

Дав страстям разгореться заново, Владимир спросил, с трудом перекрикивая галдящих новгородцев:

— Сбирать ли вече, чтоб решать про виру?

— Какую виру?! — почти возмутились люди. — Правильно убил! Нет на нем вины!

Нашелся только один сомневающийся:

— А чем докажет, что Торольв его кормилец?

Князь показал на Сигурда:

— Олав его племянник, пусть скажет, как нашел мальчика.

Толпа затихла, ожидая рассказа, такое случалось нечасто, это не украденная с чужого двора коза и даже не жестокая драка норманнов. Здесь было чему посочувствовать, а значит, долго будет о чем пересказывать пропустившим такое событие. Сигурд почувствовал момент и подробно изложил внимающей толпе подробности душещипательной истории. В одночасье Олав превратился в героя, теперь его поддерживали уже все стоявшие с открытыми ртами перед княжьим теремом новгородцы.

Пока Сигурд рассказывал, князь раздумывал о своем. Теперь скрыть Олава будет невозможно, что даст ему присутствие возможного наследника огромных владений? Поразмыслив, решил, что многое. Норвежский Харальд Серая Шкура не столь хорош даже для своих. В Варяжском море покоя никогда не было, если воспитать Олава, как своего сына, то позже он сможет отблагодарить, кажется, мальчик имеет понятие о чести. Владимир сделал знак княгине, чтобы подошла ближе, наклонился к самому уху:

— Готова объявить Олава своим приемным сыном?

Аллогия предложению поразилась, но кивнула: ей понравился приветливый и красивый мальчик. А уж история его жизни тронула почти до слез. Когда Сигурд закончил свою пылкую речь, князь снова шагнул вперед:

— Если Новгород решит, что Олав невиновен, поступил правильно, мстя за своего кормильца, то…

Ответом ему было дружное:

— Невиновен!

Владимир продолжил:

— …То я… мы с княгиней признаем его своим приемным сыном!

На мгновение все замерли, потом со двора снова донеслось дружное:

— Правильно! Ай да князь! Верно решил!

Сигурд сжал плечо племянника:

— Благодари!

Но мальчик уже и сам понял, что надо сказать, повернулся к князю, потом к Аллогии, со слезами на глазах, сдавленным голосом произнес:

— Благодарю, буду вам верным сыном! Жизни не пожалею!

Мало кто расслышал, как Владимир пробормотал:

— Теперь за меня будет кому обидчика зарубить…

Ярополк оказался совсем слабым в деле, он не посмел оказать сопротивление, действительно затворился в Киеве со своей дружиной. Владимир довольно хохотал:

— Боится братец. Не в отца пошел!