— Атутчтоэтокорабль?

— Да, малыш.

— Акакондвижется?

— Нашел у кого спрашивать. С помощью топлива, скорее всего. — Я начала испытывать к малышу непонятную нежность. Нет, нельзя привязываться к растению, вдруг оно заразится тлей и умрет? Чем его здесь опрыскивать, а у них это запросто, засохнет, и мне потом страдай…

— С кем ты там разговариваешь? — удивился Алекс, обернувшись, они играли с котом в компьютерный бильярд прямо на основном обзорном мониторе.

— С говорящим цветком!

— Хм, обычно такое бывает после двух месяцев одиночного полета… — пробурчал он, но встал посмотреть. Маленькое растение охотно поболтало и с ним.

Мурзик же цветочку нисколько не удивился, хотя тоже ничего о нем не знал. Зачем оно здесь и даже как его зовут, само растение тоже не имело понятия, а может, просто не хотело отвечать, ему явно было интереснее самому спрашивать, а вопрос слышался в голове у того, к кому растение обращалось. Кот отвечал ворчливо и неохотно, командор, наоборот, пространственно и чуть сюсюкая, как с ребенком. Это неплохо, из Алекса получится хороший папа… На мне растение в конце концов утомилось, объявив:

— Всеспатьхочу… — Заостренные зеленые листочки медленно опустились.

Я подождала еще минутку, но оно, похоже, крепко утомилось и уснуло, а мы вновь уселись за обсуждение проблемы спасения Стива.

— Итак, наша команда летит на планету религиозных роботов в галактике Бета Альмега-7245:606, что, если смотреть в телескоп, находится в созвездии так называемой Лисички. Нам известно, что Стив по невыясненной причине отправился на планету роботов-монахов, названную в честь святого Р-2, робота-бочки из звездных войн, Аробика. На самом деле там расположились резиденции и монастыри нескольких разных братств, нам же нужна только одна секта художественно-прикладного толка.

— Как это? — вопросила я, расстегивая и снова застегивая ремни безопасности — там такие смешные блестящие крючочки.

— Роботы восхищаются и преклоняются перед человеческим умением создавать произведения искусства. То есть они просто помешаны на красоте! Например, у Братства Божественных импрессионистов культ бога Моне, «monos» же с греческого значит «один, единственный». Их главный идейный противник — Общество сознания неоимпрессионизма с их великим богом точек Сёра. Бред, конечно. Но такова психология, многие преклоняются перед тем, чего лишены сами. У индейцев Северной Америки был культ Маниту, бога всего сущего, в корне имени которого заложено слово «мани» — «деньги», то есть то, чего бедолаги не имели и чего им явно не хватало.

— Ты еще про Мани Провозвестника Истины скажи, — ехидно фыркнула я, обличая кота. — По твоей филологической версии, индейцы знали английский до приплытия на континент первой партии беглых уголовников из Европы?

— Мани, основатель манихейства, — это псевдоним, и в переводе с греческого данное слово значит «ум» или «дух», — проворчал кот, презрительно глядя на меня. — А про Маниту я пошутил, естественно, корень в нем не английский. А если некоторые, выйдя замуж, теряют чувство юмора, так…