Ор стоял еще тот, и нам пришлось ждать. Наконец шум несколько стих, и я кивнул Гаспару: зови своего знакомого.

– Эгард! – высунувшись с края утеса примерно до половины, крикнул тот.

Головешка с Блезом держали его за ноги, чтобы по моему знаку тут же его дернуть, если в Гаспара полетит стрела или болт. Неожиданно в наши действия вмешалась проклятая случайность. В щеку мне впился москит, я непроизвольно шлепнул по ней ладонью, Блез с Головешкой приняли мой жест за сигнал и резко дернули Гаспара на себя. Гаспар в тот миг как раз открыл рот, чтобы еще раз окликнуть Эгарда. Закрыть он его не успел, и потому его ротовая полость оказалась наполовину забита травой и землей.

Пока он отплевывался, ругань на палубе галеаса возобновилась с прежней силой, и нам снова пришлось некоторое время выжидать.

– Эгард! – На этот раз Гаспар благоразумно держал ладонь возле самого рта.

Пират в недоумении покрутил головой по сторонам, пока наконец не догадался посмотреть вверх. Взгляды их встретились, и наступил тот самый момент, когда все для нас решалось.

Я внимательно следил за реакцией Эгарда: как он, завидя Гаспара, себя поведет? Малейшая фальшь – и я подам сигнал к отступлению, чтобы избежать ненужного риска.

Но нет, радость Эгарда была искренней:

– Гаспар, ты-то здесь какими судьбами?!

– Это несущественно. Мы хотели бы вам помочь – вот что сейчас действительно важно.

– И сколько вас?

– Четверо.

– Невелика получится помощь, – вздохнул тот. – И все же я от нее не отказываюсь.

– Тогда крепи конец. – И Гаспар метнул вниз веревку.

По которой первым же и соскользнул, едва она была натянута. Вслед за ним на палубе галеаса оказался я, затем Блез, и теперь дело оставалось за Головешкой.

Свое появление на палубе пиратского корабля Теодор обставил воистину феерично. Нечто подобное не так давно случилось со мной самим в руинах Прежних, когда мне пришлось спасаться от троборов, но куда мне было до него! Для начала этот дурень не догадался освободить руки от кинжалов и потому скользнул по веревке, по-прежнему держа их оба. Они-то его и подвели. Веревка предательски выскользнула из рук Головешки – и началось.

Тед падал в воду, вытянувшись в струнку и широко раскинув руки с зажатым в каждой из них кинжалом. Мы, все трое, непроизвольно поморщились: плавать Тед не умел, и теперь кому-то из нас придется его спасать, вместо того чтобы заняться тем делом, ради которого мы сюда и прибыли. Но вот ноги Теодора удачно угодили на какой-то туго натянутый канат, и тот сработал как заправский батут, подкинув Головешку высоко в небо.

«Ух ты»! – раздалось вокруг нас. Мы и сами ошалели от увиденного.

Удачно не запутавшись в снастях бизань-мачты, Головешка устремился к палубе. И непременно бы ему об нее разбиться, если бы не еще один канат, на который в этот раз он упал животом. Пару раз вокруг него крутнувшись, Тед полетел уже в нашу сторону. Правда, один из своих кинжалов он все-таки выронил. Но не без пользы: разогнавшись с высоты, тот вонзился в пирата из противоборствующей нам партии, заставив того упасть замертво. Я уже упоминал о том, что часть моей жизни пришлась на передвижной цирк, и потому мне хорошо было известно, как подстраховать сорвавшегося с трапеции акробата. Какой-то миг, и Головешка утвердился на ногах, стоя среди нас.