Он посмотрел на людей, потом на меня и сказал:

– Я слаб, очень слаб. Вы должны быстро поставить меня на ноги.

– Вы будете сидеть через пару дней.

– Меньше, чем через два дня, я должен встать. Есть одна вещь, которую я должен сделать. Я не могу ждать.

Я не хотел, чтобы он волновался, и сказал решительно:

– Это зависит только от вас. Я дам указания о вашем питании. Кроме того, я хочу, чтобы ваши ребята оставались в комнате.

– И тем не менее, вы хотите уверить меня, что ничего не случилось,– сказал он.

– Я хочу, чтобы ничего не случилось.

Я нагнулся над ним и прошептал: Мак-Кенн расставил людей вокруг ее жилища. Она не сможет убежать.

– Но ее слуги способнее моих, доктор,– ответил он.

Я взглянул на него – глаза его были непроницаемы. Я пошел в кабинет в глубокой задумчивости. Что знал Рикори?

В половине первого позвонил Мак-Кенн. Я был так рад услышать его голос, что даже рассердился.

– Где ты был?.. – начал я.

– Слушайте, док, я у сестры Питерса, Молли,– перебил он меня. Приходите скорее.

Это требование еще больше рассердило меня.

– Не сейчас, я освобожусь только после двух.

– А не можете ли вы все-таки приехать? Что-то случилось, и я не знаю, что делать.

В его голосе слышалось отчаяние.

– Что случилось? – спросил я.

– Я не могу сказать по… – голос его снизился, стал мягким, я слышал, как он сказал: “Успокойся, Молли, это не поможет”. И затем мне: – Ну, хорошо, приезжайте, когда сможете док, я подожду. Запишите адрес. – Затем, когда он все продиктовал, я услышал, как он сказал: “Оставь это, Молли! Я не уеду от тебя”. Он резко повесил трубку.

Я вернулся к столу обеспокоенный. Он даже не спросил о Рикори – это было само по себе тревожным признаком. Может быть, Молли узнала о смерти брата и ей стало плохо? Я вспомнил, что Рикори говорил, что она ждет ребенка. Нет, я чувствовал, что паника Мак-Кенна вызвана чем-то большим. Убедившись, что серьезных вызовов нет, я попросил дежурного отсрочить их, заказал машину и назвал адрес Молли.

Мак-Кенн встретил меня на пороге, лицо его похудело и осунулось, в глазах стояло загнанное выражение. Он молча пропустил меня через гостиную. Я увидел женщину с плачущим ребенком на руках. Мак-Кенн провел меня в спальню. На кровати лежал мужчина, накрытый покрывалом до подбородка. Я нагнулся, попробовал пульс, сердце. Он был мертв. Мак-Кенн сказал:

– Муж Молли. Осмотрите его, как босса.

Я почувствовал исключительно неприятное чувство. Питерс, Уолтерс, Рикори, этот лежащий передо мной – будто какая-то рука специально направляла меня; когда же это прекратится?

Я раздел мужчину, вынул из сумки увеличительное стекло и зонды. Я осмотрел все тело, дюйм за дюймом, начиная от области сердца. Ничего… Я перевернул тело и сейчас же в основании черепа увидел крошечную точку. Я вынул самый тонкий зонд и ввел его. Зонд – и опять у меня возникло ощущение бесконечного повторения – свободно скользнул в отверстие. Я слегка пошевелил им. Что-то вроде длинной тонкой иглы было введено в то место, где позвоночник соединяется с мозгом. Случайно, а может быть, потому, что игла дико вращалась, чтобы прервать нервные пути, случился паралич дыхания. Это вызвало моментальную смерть. Я вынул зонд и повернулся к Мак-Кенну.