– Замечательно! – проговорил Джеффри, на минуту отрывая руки от ее бедер. – Но я предупреждал тебя: не изображай неискушенную новобрачную в ее первую ночь. Твои эротические уловки прелестны, но я-то тебе не верю.

Эти жестокие слова лишили Чармиан последних сил. Уже не сдерживаясь, она закричала:

– Я ничего не изображаю! – Слезы хлынули неудержимым потоком, и она, глотая их, с трудом продолжала: – Я ничего не знаю ни о каких уловках. Я просто хочу, чтобы это все поскорее кончилось. Ты понимаешь? – рыдала она, судорожно сжимая кулаки.

– О да, понимаю! Ты просто не хочешь, чтобы я прикасался к тебе вот так. Верно?

И теплые пальцы снова коснулись все еще дрожащих бедер, предательски побуждая ее тело тянуться к его рукам.

– Так? – продолжал он страстным шепотом.

Он не спускал глаз с лица Чармиан, в то время как его руки безжалостно заскользили к ее лону.

– Так?.. – Его мягкий голос обволакивал ее. И когда его губы коснулись треугольника волос у лона, ее тело будто пронзила молния.

– Нет, нет! – молила Чармиан.

Но он не реагировал ни на ее возгласы, ни на попытки оттолкнуть его.

Она не смела взглянуть туда, где сейчас покоилась его темная голова: между ее дрожащими раздвинутыми ногами.

Прикосновения его губ и пальцев были такими нежными, словно он не испытывал к ней никаких чувств, кроме любви. В его движениях не было никакой агрессии, никакого насилия. Словно он не думал о том, что хочет лишь унизить ее. А ее тело, ненавистное тело жаждало нежности, которую он дарил ей.

Оно купалось в море блаженства в горячем эротическом море его губ и языка. Но Чармиан не могла забыть, что он смеется над ней.

Паника охватила Чармиан, когда она поняла, что страсть, которую он разжег в ней, уже невозможно погасить. Ее тело отзывалось на его ласки, предавая ее.

– О да! Ты ведь не хочешь, чтобы я делал это, – поддразнил Джеффри, покрывая томными, полными неги поцелуями низ ее живота.

Чармиан судорожно рыдала. Как, должно быть, он презирает ее за то, что она хочет, чтобы он все это делал с ней! Предательство ее тела было самым ужасным и самым унизительным чувством, которое она когда-либо испытывала.

В комнате все еще было достаточно света, чтобы Чармиан могла разглядеть капельки пота, выступившие на теле Джеффри. Его рука, ласкавшая ее грудь и живот, слегка дрожала, но не так сильно, как ее тело, когда он нежными, но страстными поцелуями ожег ей грудь.

Она застонала и попыталась вновь оттолкнуть его, когда почувствовала, что он приподнимает ее бедра.

– Слишком поздно сейчас разыгрывать нежелание, – услышала она низкий голос Джеффри. – Ты хочешь меня и знаешь это.

– Нет! – воскликнула Чармиан. – Нет! Это лишь мое тело, моя плоть. Она не понимает, кто ты на самом деле. Она лишь знает, что ты способен возбудить ее. Но мое тело – это еще не я. Моя душа, мое сердце не хотят тебя, потому что слишком хорошо узнали, что ты за человек.

Чармиан закричала, когда он крепко сжал ей руки, заглушая ее слова жаркими поцелуями ненасытных губ. Она содрогнулась, почувствовав, как он резким движением вошел в нее.