Но тут о моем несчастье узнали шаманы из Ватукарасы, ближайшей деревни, и взялись меня лечить. Они ежедневно закапывали меня по шею и песок и подолгу так держали — в общей сложности я пробыла в земле сорок восемь часов. Они считали, что токсины должны пойти в песок. Так оно и произошло: я действительно выздоровела. Это был один из многих случаев, постепенно выведших меня на путь целительства.
Оставшись на Фиджи, я вскоре полностью поправилась. Мы всей семьей жили на лоне природы, далеко от города. Каждый день купались в океане. Хлеб ели прямо, как говорится, от земли, а рыбу собственноручно ловили в водах океана. Ничто не подвергалось технической обработке. Ничто не консервировалось. Все продукты были природными, экологически чистыми. Воздух вокруг не отравлялся выхлопными газами, и наша одежда также была свободна от химических загрязнений. Жизнь протекала тихо и спокойно. В этом мире вы могли просто быть. Отсутствовал даже намек на какую-либо борьбу или напряжение, или даже малейший стресс. Не было ни радио, ни газет, ни телевизора. Какое-то время спустя я даже сомневалась, существуют ли еще на земле Соединенные Штаты!
Живя на природе, я обрела здоровье. Это напоминало мне ранний период моего детства — именно тогда закладывались основы моей личности. Мне было четыре года, когда мама заболела туберкулезом. Ее поместили в палату для безнадежных. В конце концов отец забрал ее домой, но вся наша семья подверглась карантину. К пяти годам у меня тоже развился туберкулез. Моей матери сказали, что она не выживет, если оставшуюся часть жизни не будет получать инъекции пенициллина. Но она вместо этого переключилась на натуральные продукты питания с большим содержанием витамина С. Мы выращивали цыплят и поэтому в доме всегда были свежие яйца. Мой отец занимался огородом, и мы могли есть экологически чистые овощи. Все, что мы ели, было чистым. Мы все чувствовали себя прекрасно. Точно так же, все, что я ела на Фиджи, было чистым, — и я снова выздоровела.
Однако вернувшись в Штаты в 1977 году, я испытала своего рода «культурный шок». Мой язык стал настолько чувствительным, что я сразу же ощутила присутствие химикатов в еде. Я могла различать примешивавшийся вкус упаковки, в котором хранились даже самые чистые продукты. Я ощущала химикаты в одежде. Мне захотелось переехать в какой-нибудь маленький городок, подальше от мегаполисов и всяческого современного загрязнения. Я хотела воспитывать своих дочерей в здоровом мире. Но мой брак распался, и я не знала, как мне вообще удалось выжить.
Целительством я занималась совершенно бескорыстно и даже не представляла, что способность чувствовать и видеть энергии может быть профессией. Я поступила на подготовительные курсы в медицинский колледж, и закончила их, но все мои чувства были оскорблены общепринятым подходом к здоровью: он основывался больше на информации, полученной при изучении мертвого тела, а не на том, что можно узнать, исследуя его живые энергии.
Вскоре после возвращения с Фиджи, по удивительному стечению oбстоятельств, я попала на курсы обучения инструкторов в русле программы «Прикосновение во имя здоровья», которые проводил Гордон Стоукс и Шанти Дюри. В начале 1970-х годов д-р Джон Тай в сотрудничестве с основателем прикладной кинесеологии д-ром Джорджем Гудхартом разработал систему обучения неспециалистов, которую он назвал «Прикосновение во имя здоровья». Сочетая в себе элементы китайской медицины и эмпирических техник Запада, прикладная кинесеология и ее «приемное дитя» «Прикосновение во имя здоровья» представляют мощный синтез целительных практик, имеющихся в обеих культурах. Многие из техник, представленных в данной книге, взяты из этих двух систем.