Да еще и с удовольствием!

Они ей по жизни должны за все сверхурочные и «горящие» дела. И мечтают хоть чем-то отблагодарить. Но никакой необходимости в этом Зина не видела – никто не пострадал, в экстренной эвакуации не нуждался, чтобы срывать занятых выше головы ребят с работы.

Посидит она преспокойненько три часа в «кладовочке», может, и поспит даже, и не в таких еще условиях спать приходилось на работе иногда. На сегодня у нее планов особых не имелось, а то, что у товарища по заточению обломались какие-то дела – так извините, это не ее проблемы.

Единственное, что тревожило, пугало и настораживало – это ее непонятная, глубинная тяга к этому незнакомому человеку и то странное чувство, усугубленное замкнутым пространством, в котором они оказались, которое она испытывала, находясь рядом с ним.

Она призналась себе прямо: ее настолько сильно испугал шквал незнакомых чувств и ощущений, что она старалась лишний раз на своего спутника не смотреть и держаться от него насколько возможно дальше.

Впрочем, это она переживет! Справится! Они – двое взрослых людей, воспитанных, цивилизованных, и сдерживать эмоции сумеют.

Да и с чего она решила, что этот шквал чувств – обоюдный!?

Вон, гражданин спокоен, ни намека на лишнее волнение, в рамках неприятного казуса, и ни страстных, ни заинтересованных взглядов он на нее не бросает: все интеллигентно, ровно, в меру дружелюбно.

Ну вот и славно! А с собой она как-нибудь справится.

Три часа! Рядом с ним… В замкнутой комнатушке?!

Может, Мишку, Риткиного старшенького сынка, вызвать? Он постоянно помогал Зинуле и всей родне исправлять и ликвидировать последствия мамашиной фатальности. Посмеиваясь, с энтузиазмом и довольно ловко. Но Мишаня в институте, добираться ему сюда тоже – не ближний свет, да и ни к чему ребенка с занятий срывать!

Подруг и друзей, кроме Ритки, у Зинули не имелось: оно и понятно, дураков нет – добровольно лбы подставлять! Только коллеги-друзья по работе, но они с Риткой никак не пересекались. И отрывать их от дела, как она уже решила, попусту не стоит.

Пока она размышляла, прикидывала, к кому можно обратиться, Захар Игнатьевич успел переговорить с несколькими абонентами по телефону.

– Подведем итог, – убирая сотовый в карман пиджака, предложил потерпевший номер два. – Мой водитель повез куда-то по личным делам семью и приехать сможет часа через три. Я дал ему отбой – смысла нет. Остальные возможные избавители укладываются приблизительно в те же временные рамки: два-три часа. Есть, разумеется, вариант крайнего случая – потревожить начальство, тогда проблема решится в течение часа. Но тогда я останусь должен. А мне бы этого не хотелось.

– У меня то же самое, – не позволила себе вздохнуть демонстративно Зинаида, сдержалась. – Есть хорошие знакомые, которые освободят нас в течение часа, но прибегать к их помощи без особой нужды, отрывая от очень важных дел, нельзя. Захар Игнатьевич, у нас ведь не особая нужда и не крайний случай?

– Ну, у меня срываются сегодняшние планы, но – ничего особо важного и значимого. Да и страшного ничего не случилось, простое недоразумение, случайность.