Последнее замечание важно для понимания места Провинциалий не столько в европейской культуре, сколько в творчестве их автора. Как, впрочем, важно оно и для понимания специфической религиозности Паскаля. Человек, признававший своим Богом отнюдь не «создателя геометрических истин»[468], «не <Бога> философов и ученых»[469], а Бога Авраама, Исаака и Иакова, все же нашел в сфере благочестия законное место и для геометрического ума.

Итак, подводя итоги «незаконной деятельности» Паскаля в 1656–1657 гг. можно заключить, что его диссидентство есть естественное диссидентство личности. Обычно такие вещи ограничиваются у людей пределами сферы «внутренней» свободы и проходят незамеченными для общества Только крайне неблагоприятное совпадение исторических обстоятельств подтолкнуло в принципе весьма законопослушного Паскаля к тому, чтобы стать центральной фигурой пор — рояльского «самиздата».

Общая тенденция Нового времени вела к укреплению позиций инакомыслия, расширению пределов неприкосновенной со стороны любых внешних сил сферы индивидуального выбора, то есть — к формированию современной идеологии прав человека. Однако вряд ли эта тенденция проявилась бы автоматически, не будь людей, которые, подобно Паскалю, презрев интересы личной безопасности, отстаивали право придерживаться собственного мнения там, где в действительности любая монополия взглядов может основываться лишь на лжи и насилии. Нужно было только не испугаться лжи и насилия. Паскаль их не просто не испугался — он их высмеял. Этот смех перед лицом опасности был смехом человека, готового к любому обороту событий, способного выступить в одиночку против тридцати тысяч, если на его стороне истина[470]. Паскаль безусловно был готов и пострадать за свои убеждения, но как все — таки хорошо, что к мадам Лепети пришли с обыском в удачный для нее день…

Ф. Брюнетьер (1849–1906) является одним из крупнейших представителей французской литературной критики XIX в. Его статья о Провин циалиях весьма показательна, поскольку, написанная чуть более века спустя после выхода в свет 2–го издания Мыслей в редакции Коидорсэ, отражает новый опыт восприятия Паскаля и его творчества. Выводы Брюнетьер», впрочем, интересно сравнить также и с выводами из Примечаний НиколяиСочинений парижских кюре. С принципами литературной критики, которых придерживался Ф. Брюнетьер, можно познакомиться в его статье, включенной в сборник «Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв. Трактаты, статьи, эссе» — М., МГУ, 1987, с. 95–107.

Письма к провинциалу по своему значению для европейской культуры далеко выходят за рамки простого свидетельства о борьбе между янсенитами и иезуитами, однако возникли они именно в разгар этой борьбы. Янсенизму тогда удалось привлечь на свою сторону выдающихся интеллектуалов, которые сумели дать бой своим противникам; на смену этому поколению последователей Янсения еще не пришло, по словам Вольтера, «поколение уличных конвульсионеров». Отчасти события, связанные с началом работы над