Её мало кто услышал.

— А я — в гостиницу и ресторан, — запрыгала Тина. — Пошарю там насчёт Интернета…

— Я с тобой, Тина, — сказала Алла.

— И я! — тут же влез Виталик.

— Отвали, Подлиза! — огрызнулась Тина.

— Кристина, не смей обзывать брата!

— Ладно, тогда я вниз, к переправе сбегаю, — тут же переиграл Виталик. — А потом к тебе, мамочка, подойду. То есть к церкви.

— А я машины покараулю, — глухо отозвался из «Патриота» Кирилл. — И Монморанси могу в машине подержать. А то он будет всю дорогу гавкать, никому поговорить не даст.

— Ладно, — подытожил Барон. — Сейчас четырнадцать часов. Собираем всю информацию, какая найдётся. Встречаемся через час плюс-минус пол-лаптя здесь же, у машин. Сандра, так ты Хильду с кавалером оставишь или с собой возьмёшь?.. Хорошо, Кира, смотри одним глазом, чтобы девочку не сожрали. Если что, в «буханке» запрёшь…

Как будто это было физически осуществимо.

— Разошлись, товарищи физики! — скомандовала Александра.

Через час к машинам вернулись все, кроме Тины.

— Они сейчас придут, — не очень понятно выразилась Алла и махнула рукой в сторону гостиницы. — Вы не волнуйтесь, тётя Марина.

— Главный источник местного дохода — лицензии на ловлю красной рыбы в Варсуге и других речках, — рассказывал Барон. — Лицензии продаются вон там. Приезжают и живут в гостинице и наши, и из-за границы — в основном шведы и норвежцы, норги, как их здесь называют. Местный народ обслуживает рыболовный туризм и, кажется, делает что-то ещё, может быть не очень законное. Вся шарашкина контора с рыбалкой завелась недавно, буквально пару-тройку лет назад. За это время выросла и гостиница, и коттеджи. До этого было как везде… Впрочем, на шикарную дорогу и уж тем более на тот безумный аэродром с лицензий не разбежишься…

— Церковь построена аж в допетровские времена, в тысяча шестьсот семьдесят четвёртом году. Памятник северного деревянного зодчества республиканского значения, — подхватила инициативу Марина.

— Тьфу. Деревянное зодчество… — вполголоса буркнула Александра.

— Стояла и разрушалась помаленьку, как и всё на Кольском, — стараясь говорить в тон Барону, продолжала Марина. — Теперь почти отреставрирована. На деньги РАО ЕС, можете себе вообразить. Шестьдесят миллионов рублей. Околоцерковные женщины это чудо объясняют, как ни странно, не Божией милостью, а пробивной силой местного депутата, или кто он там у них, — некоего Ивана Ивановича Порядина. Это к вопросу о роли личности в истории… Он здесь, как я поняла, царь и Бог…

— Я с ним говорила. — Александра отвернулась от ветра и, вздёрнув плечи, принялась раскочегаривать трубку.

— С кем? — удивился Барон. — С царём или с Богом?

— С Иваном Ивановичем Порядиным. Весьма импозантная личность. Косит под мужика, но, несомненно, образованный, с хорошей речью. Интересовался, кто мы такие, расспрашивал о наших планах, а потом почти открытым текстом дал понять: убирались бы вы отсюда побыстрее. Расхваливал предгорья Хибин, пейзажи Рыбачьего… Готов был даже похлопотать о пропуске в погранзону…

— Какая-то противозаконная деятельность в посёлке…