Оруженосец быстро застегнул полог шатра, чтобы в пекле схватки никто не заметил, что здесь еще кто-то есть. Бегущие и их преследователи с грохотом и криками пронеслись мимо, исчезнув где-то в отдалении, и когда, наконец, воин вновь выглянул наружу, то заметил лишь небольшую группу людей, направляющуюся в эту сторону.

— Это король Немедии с четырьмя телохранителями и оруженосцем, — сообщил он. — Признай свою капитуляцию, мой господин…

— Пошли они все к дьяволу! — заскрежетал зубами Конан. Нечеловеческим усилием он заставил себя сесть, спустить ноги на пол, а потом встал, шатаясь, как пьяный. Оруженосец метнулся было помочь ему, но тот отпихнул его руки.

— Подай вот это! — резко произнес он, указывая на большой лук и колчан со стрелами, висевшие на одном из опорных шестов.

— Но, Ваше Величество… — запротестовал растерянный юноша. — Монарху полагается капитулировать с достоинством, присущим королевской крови!

— В моих жилах ее нет! — зарычал Конан. — Я варвар, и отец мой был простым кузнецом!

Схватив лук, он шагнул к выходу. Одетый только в короткие кожаные бриджи и безрукавку навыпуск, открывающую взорам его сильную волосатую грудь и бугры мышц на плечах, он пошел, однако, такой походкой, и таким огнем полыхали его блестящие глаза под черной разметанной гривой, что оруженосец попятился, испуганный видом своего короля больше, чем всей армией Немедии.

Нетвердо ступая на широко расставленных ногах, Конан наконец добрался до выхода из шатра, отстегнул полог и остановился в его проеме. Король Немедии со спутниками только что спустились с коней и теперь стояли, как вкопанные, уставившись на его крупную фигуру.

— Да, это я, шакалы! — взревел Конан. — Я, король! Чтоб вы сдохли, плешивые псы!

С этими словами он до отказа натянул тетиву лука и пустил полуметровую стрелу, которая, просвистев, по самое оперение утонула в груди заслонившего собой Тараска рыцаря. Раздосадованный Конан с проклятием швырнул бесполезное оружие на землю.

— Черт бы вас всех побрал! Ну, возьмите меня, если у вас хватит на это смелости!

Отступив на ватных ногах назад, он оперся спиной о деревянный шест и взял в руки огромный меч.

— О, господи, да это же король Аквилонии! — оторопело сглотнул Тараск. Он еще раз внимательно посмотрел, а потом рассмеялся — Значит там, в поле, была лишь кукла в его латах! Вперед, мои верные псы, хватайте его!

Трое рыцарей, украшенных эмблемами королевской гвардии Немедии, с криком бросились на Конана. Один из них, зайдя с фланга, сначала ударом палицы повалил оруженосца. Но вот двум другим не повезло. Когда первый из них подбежал поближе с поднятым мечом, король Аквилонии встретил его резким ударом, рассекшим кольчугу вместе с рубахой и отделившим руку нападавшего от его тела. Несчастный, падая навзничь, попал под ноги второму воину. Тот пошатнулся и, не успев восстановить равновесия, умер, перерубленный пополам ударом тяжелого длинного меча.

Тяжело дыша, Конан высвободил свой клинок и вновь откинулся на шест. Руки и ноги его дрожали, грудь тяжело вздымалась, а пот рекой скатывался по лицу и шее. Но глаза все еще продолжали пылать жестокой жаждой крови, и он сумел выдавить: