Когда парализующая боль в мышцах немного утихла, мои глаза снова начали фокусироваться. С того места, где я лежала, мне были видны лишь голени Стеббингса и практически весь Джейми, который сидел рядом. Его долговязая фигура ссутулилась у чайного сундука, голова почти упиралась в согнутые колени.

После некоторого молчания Стеббингс сказал:

– Значит, не вините, да? Хорошо. Идите, приведите Хикмена.

– Зачем? – спросил Джейми, помедлив.

Он как будто раздумывал над ответом или, возможно, просто собирался с силами. Он говорил, не поднимая головы, почти одурманенный усталостью.

– Ни к чему вытаскивать человека из его постели, не так ли? Если хотите умереть, просто выньте эту штуку из своей груди.

Стеббингс издал какой-то звук, который, возможно, начался как смех, стон или гневное возражение, но закончился шипением воздуха сквозь стиснутые зубы. Мое тело напряглось. Неужели он на самом деле последовал совету Джейми?

Нет. Я услышала, как грузно передвинулось тело Стеббингса, а ноги согнулись, пока он искал более удобное положение. Джейми, кряхтя, наклонился, чтобы помочь.

– Кто-то… может еще и получить… удовлетворение от моей смерти, – прохрипел Стеббингс.

– Я проделал в вас эту дыру, – заметил Джейми. Он выпрямился и потянулся с болезненной осторожностью. – И мне не очень-то радостно наблюдать, как вы теперь умираете.

Я подумала, что, должно быть, он уже благополучно миновал все пределы изнеможения, и, похоже, его тело, как и мое, отказывается повиноваться. Нужно подняться и заставить его лечь. Но Джейми продолжал говорить со Стеббингсом равнодушным тоном, словно человек, обсуждающий заумный вопрос естественной философии.

– А что касается капитан Хикмена… Вы чувствуете себя чем-то ему обязанным?

– Нет. – Его голос прозвучал коротко и резко, хотя, ответив, Стеббингс жадно втянул ртом воздух. – Это чистая смерть, – удалось ему произнести после нескольких вдохов. – Быстрая.

– Да, я так же думал, – проговорил Джейми сонным голосом. – Когда подобное произошло со мной.

Словно обозначая вопрос, Стеббингс хмыкнул. Джейми вздохнул. Через мгновение я услышала шорох ткани и увидела, что он со стоном подвинул левую ногу и откинул полу килта.

– Видите это? – Палец Джейми медленно прошелся по всей длине бедра, начиная чуть выше колена и закончив почти в паху.

Стеббингс хмыкнул чуть более заинтересованно и на этот раз определенно вопросительно.

Свисающие мыски чулок качнулись, когда дернулись его ноги.

– Штык, – сказал Джейми, небрежно прикрывая килтом извилистую борозду шрама. – После того как меня ранили, я провалялся два дня, и лихорадка пожирала меня заживо. Моя нога распухла и завоняла. И когда явился английский офицер, чтобы вышибить нам мозги, я почти обрадовался.

Наступило недолгое молчание.

– Каллоден? – спросил Стеббингс. Его голос все еще был хриплым и звучал лихорадочно, но сейчас в нем появился интерес. – Слыхал… об этом.

Джейми ничего не сказал в ответ, но неожиданно зевнул, не удосужившись прикрыть рот, и неторопливо потер руками лицо. Я слышала, как мягко шуршит его щетина.