И неожиданным образом одернул свою подругу спокойный до меланхоличности Левашов:

– Помолчи, хорошо? Там, где ты ничего не можешь, ты ничего не должна хотеть.

– Кстати, а где сам Константин Васильевич, почему его не пригласили? – спросил Ростокин, чтобы разрядить напряжение.

– Запой, – коротко ответил Новиков.

– Трудно было вывести?

– Во время этого мероприятия он так умело прячется, что хрен найдешь…

Закусив, Александр Иванович как ни в чем не бывало вернулся на свое место и продолжил доклад с прерванного места:

– Я пришел к выводу, что мы впервые в жизни наблюдаем Ловушку сознания во всей ее грозной красе. Последний раз побывав в Замке с Удолиным, я едва-едва избежал ее благосклонного внимания. Равно как и наш друг и коллега Игорь, в полной мере насладившийся предоставленными Ловушкой вариантами собственной биографии, но тоже нашедший в себе силы вернуться…

Судя по выражению лица красавца Ростокина, ему этот намек удовольствия не доставил.

– А сейчас здесь присутствует еще один наш новый товарищ, которому судьба предоставила возможность внутри Ловушки родиться, вырасти, достичь значительных постов…

Он указал на Ляхова широким адвокатским жестом.

Последовало всеобщее смятение.

Тот, само собой, не понял, о чем речь. Термин Ловушки сознания он слышал неоднократно, но представлял их себе чем-то вроде мин-ловушек, которые оставляет противник на поле боя, чтобы напоследок доставить победителю бессмысленные, но кому-то абстрактно греющие душу неприятности.

Здесь же речь шла о совершенно другом.

– Наш молодой коллега действительно уроженец псевдореальности, созданной, как мы сумели догадаться, с единственной целью. В корне отсечь возможность нормального существования нашей реальности 2056-го и тем самым полностью загнать в тупик и ныне существующие.

Он щелкнул пальцами, и на возникшем за его спиной экране появилась старательно исполненная с применением компьютерной графики пространственная геометрическая конструкция. С помощью небольшого пульта управления разворачивая ее вдоль осей симметрии, выделяя и укрупняя отдельные участки, Александр Иванович начал давать пояснения.

Вначале Ляхову подумалось, что делается это в основном для них, гостей, однако и все присутствующие слушали и смотрели с живым интересом. Как собравшиеся в сельском клубе фермеры выступление заезжего столичного лектора.

Вскоре он понял почему.

– За последнее время в картине Узла произошли серьезные деформации. Представляющие не только академический интерес.

Вот ответвления тридцать восьмого и сорок первого года, мое и новиково-воронцовское. До сих пор мы представляли, что, поскольку мощность воздействия не превысила порогового значения, все вызванные вмешательством искривления и парадоксы постепенно рассосутся, и все вернется на круги своя. Как это произошло с развилкой шестьдесят шестого – восемьдесят четвертого. Однако так не случилось. Обе возникшие реальности продолжают существование, и, судя по интенсивности свечения, они вполне жизнеспособны…

– Как же это может быть, если, судя по схеме, они обрублены в точках прекращения вмешательства? – тоном недопонявшей объяснения учителя отличницы спросила самая здесь спокойная и неброская женщина, сидевшая напротив Ляхова.