- Интервал три метра!

Люди, стоящие в две шеренги, рассредоточились по плацу.

- Упор лежа принять! - скомандовал Мудрецкий.

Все нехотя уперлись руками в асфальт.

Вместо того чтобы скомандовать отжиматься, он приказал: «Запевай!», как раз то самое, о чем мечтал Холодец.

Весь химвзвод стоял в упоре лежа и пел: «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой», и так далее.

Резинкин, стоя в упоре лежа, глядел на девок, которые что-то помечали в своих блокнотиках. Вот, наверное, напишут в статьях, какие есть необычные упражнения в российской армии.

После того как песню кое-как прогорланили, Холодец встал рядом с Мудрецким и скомандовал:

- Кто последний, - имелось в виду останется стоять в упоре лежа и не рухнет, - тот на завтрашний день будет освобожден от службы и сможет проваляться на кровати целые сутки, временно забыв о нахождении в части. Только кушать вставать, и все.

Пацаны завелись. В самом начале Резинкина заставляли отжиматься, и, на удивление, он делал это легко, мог большое число раз повторить одно и то же движение. Сейчас он был явным претендентом на победу и стоял в упоре лежа, упираясь только носками ног и руками в асфальт, и усиленно потел. Химзащиту никто ведь не снимал. Он чувствовал, как по нему струятся ручейки пота, - тело обильно отдавало влагу. По лицу тоже текло.

Один за другим падали его сослуживцы. Простаков держался, но вскоре и он рухнул. Остался Резина да сержант Батраков. Батрак стоял, как скала, но и она дала трещину секунд через двадцать. Последним оказался Резинкин.

Комбат был доволен - спортивный праздник удался. Девушки зааплодировали. Пришлось и самому главному командиру что-то сулить. Он подозвал победителя к себе и пожал цепкую руку Резины своей здоровой ручищей.

- Молодец, - похвалил он. - Что хочешь? - потом сам себя поправил: - Нет, ну это, конечно, слишком. Давай так, майор Холодец тебе один день отдыха пообещал, а я тебе три дня к отпуску.

Резинкину бы разулыбаться да отблагодарить, но он прекрасно знал, что сегодня комбат дни к отпуску прибавит, завтра отнимет - в результате ничего не будет.

- Разрешите, товарищ полковник, ответное слово! - попросил взмыленный рядовой. Не ожидая ничего такого, Стойлохряков скривился, но все-таки дал добро, не позориться же перед гостями. Попробовал бы он у него ответное слово попросить, когда никого постороннего на территории части нет, он ему дал бы возможность поразглагольствовать, разгребая помои. Но сегодня другой день. Журналисты приехали в часть, и надо держать марку.

- Да, - согласился он. - Сейчас вот наш товарищ поприветствует вас, так сказать, от рядового и сержантского состава.

- Спасибо, - поблагодарил Резинкин и спустился на две ступенечки вниз. - Дорогие журналисты, - начал он и после этого смотрел только на девушек, - знайте, пожалуйста, что мне легче вас всех по очереди трахнуть, чем здесь на плацу горбатиться. Думаю, в этом случае вы остались бы более довольными, нежели наблюдая за всем этим представлением.

Девки не сели только потому, что некуда. А тем временем Резинкин приложил руку к кепке и справился у своего начальника: