Евгения глядела телевизор, будучи во всеоружии. И когда около двенадцати Евздрихин, уже не стуча в калитку и в дверь, на которой были открыты все замки, положил ее мужа на пол, пожелал спокойной ночи и удалился, она прошла к холодильнику и вытащила огромную кастрюлю остуженной воды и, не жалея муженька, выплеснула всю ее на пьяненькую, что-то там бормочущую про «простите», головенку. После того как муж принял холодную ванну, она схватила его и потащила в комнату.

Посадив его в кресло, стала бить капитана по щекам и, когда он вернулся в этот мир, спросила его:

- Мне что, избавиться от ребенка?

Он замотал головой:

- Нет, ходи, - и для того, чтобы не вызывать у супруги подозрений по поводу собственных сомнений насчет происхождения плода, сообщил ей, что это он от радости.

Немного успокоившись, она раздела его и положила на кровать, удивляясь сама себе - откуда берутся силы ворочать здорового мужика.

Прапорщик обнаружил Леху в роте. Вначале он увидел сидящего на карачках и надраивающего полы рядового Кислого, и затем ассистирующего ему и вовремя меняющего зубные щетки рядового Ларева, а в дальнем углу, на нижней койке, лежал непосредственно тот, к кому и пришел с разговором Евздрихин.

Леха даже сел на кровати:

- О! Товарищ прапорщик, а я вот, видите, тут порядок навожу в казарме. А то вдруг товарищ полковник зайдет, а у нас тут бардак, мусор, пыль на полу. Это неправильно.

- Да, - согласился Евздрихин, глядя на двух духов, шуршащих с великим усердием. - Ты помнишь, как две недели назад огород копал?

- Я-то? - Простаков улыбался. - Я помню, очень хорошо помню. А еще думаю, что это должен запомнить Фрол, который лопату из рук не выпускал.

- Жестокий ты будешь дедушка, Простаков, - предположил Евздрихин.

- Да ну, что вы, товарищ прапорщик, по сравнению с теми дедами, которых я пережил на своем веку, я просто ангел во плоти!

Прапорщик оглянулся на работающих. Леха во мгновение ока понял, что нужно остаться наедине.

- Духи, ну-ка освободите территорию.

Юноши побросали занятие и покинули помещение, где никого больше среди бела дня не было.

- Леха, - Евздрихин опустился на койку напротив, - ты женщин любишь?

Простаков поглядел на собеседника, как на глупца.

- Ну кто ж их не любит? Только трахать, а разговаривать - нет, не люблю, товарищ прапорщик. Никогда не знаешь, че у них на уме. Вот если трахнул, то трахнул, а разговоры - нет, это не для меня.

- Да, это известное дело, - согласился Евздрихин. - Слушай, так я вот про огород капитана Паркина все хочу тебя спросить.

- Да, пожалуйста!

- Вы там втроем были?

- Втроем, - согласился Леха. - Можно я лягу, товарищ прапорщик?

- Да, ложись, - согласился Петр Петрович.

Леха с наслаждением завалился на койку и вытянул ноги:

- Ну так че хотели-то еще узнать?

- А ты вот не помнишь, пока вы копали, ни Валетов, ни Резинкин никуда не отлучались?

- Че же мы, машины, что ли, товарищ прапорщик? Конечно, отлучались: кто пописать, кто покакать, кто покушать, - у Лехи даже не возникало вопроса, по поводу чего вся эта беседа.

- Ну да. А кто больше всех отсутствовал?