– …Республике нужен новый дворец для съездов и других массовых мероприятий, прошу утвердить расходы на его строительство в бюджете 1965 года, – бодро закончил Шелест, вытирая пот носовым платком с лысины.
Косыгин поморщился, вопросительно посмотрел на Гагарина. Тот отрицательно покачал головой, доставая из папки бумаги.
– Петр Ефимович, мы же сюда не дворец прилетели обсуждать. – Генеральный секретарь был сегодня на удивление неулыбчив. И чем было вызвано его плохое настроение, киевлянам оставалось только догадываться. Он взял в руки первый документ, разгладил его. – У нас сегодня на повестке дня кадровая политика ЦК Компартии Украины.
– Даже так? – удивился Шелест.
– Да, Петр Ефимович. В последний месяц на ЦК обрушился шквал жалоб товарищей с Украины. Это стало для нас неожиданным и неприятным сюрпризом. И от рядовых граждан поступают сигналы – буквально со всех областей республики. Такое ощущение, что у людей просто накипело на душе.
– Если бы только ЦК завалили жалобами… – проворчал Косыгин, тоже открывая папку.
– Я прошу слова. – Микоян, словно школьник, поднял руку и, дождавшись кивка Гагарина, резко заговорил: – Товарищи, в адрес Верховного Совета за последний месяц поступило несколько жалоб – в городах республики повсеместно переименовывают улицы с русскими названиями. И люди не понимают причин такого неуважения. Да что там улицы! Вот сотрудник аппарата Украинского Верховного Совета пишет, что ты, Петр, уже и на делопроизводство замахнулся, хочешь его по всей республике на украинский язык перевести! Объясни мне, как же тогда будет происходить документооборот с другими республиками и союзными ведомствами? Или ты умышленно ведешь дело к тому, чтобы вывести Украину из состава СССР?
– Точно, страну хотят развалить! – крякнул Крылов, хлопнув рукой по столу. – А вы готовы увидеть свою республику в границах 1919 года?! На что вы вообще надеетесь – что советский народ Украины, наша Советская армия поддержат ваш сепаратизм?!
– Зачем вы так, Николай Иванович?! – опешил Шелест. – У меня и в мыслях этого не было!
– А кто тогда обсуждал на Пленуме ЦК КПУ необходимость самостоятельно заниматься внешнеторговой деятельностью в обход союзного министерства? – поинтересовался Косыгин. – Извини, Петр, но тут уже просматривается целая система.
Киевские товарищи сидели молча, опустив глаза. Никому и в голову не пришло возражать руководству страны, потому что слишком серьезными были претензии, выдвинутые им первому секретарю ЦК КПУ. Национализм и сепаратизм – это вам не шутки.
Гагарин покачал головой, вздохнул осуждающе:
– Петр Ефимович, а ответьте мне честно: на каком языке вы разговариваете дома с женой и с детьми?
Шелест помолчал некоторое время, потом произнес нехотя:
– На русском…
– А другим вы, значит, в этом праве отказываете, да? И как это надо расценивать? Как стремление выдавить всех граждан других национальностей с территории Украины?
– Юрий Алексеевич!..
– Почему тогда в республике такой перекос с национальными кадрами во всех сферах? Почему в аппарате ЦК КПУ практически не осталось русских? Вот передо мной лежит справка, составленная Отделом административных органов ЦК: «Представительство украинцев на руководящих правительственных и партийных должностях в республике достигло 90 %». Притом что национальный состав жителей Украины совсем другой. В целом по республике украинцы и 70 % не составляют, а в Крыму, например, их вообще только 25 %. И при этом ваш Тарас Франко публично выступает против преподавания в украинских школах и вузах русского языка. А ЦК КПУ молчит и никак на это не реагирует.