И действительно. Минут через пять в кабинет бодрой походкой заходит подтянутый, седоватый мужчина в штатском, с портфелем в руках. От него ощутимо повеяло гарью, – видимо, он уже успел побывать на месте пожарища и пообщаться с бойцами. Показывает майору удостоверение и сообщает, что дело передано в другое ведомство. Следствие будет вести КГБ, поскольку данный объект находится под охраной сотрудников девятого управления. Майору остается только покинуть помещение под пристальным взглядом комитетчика.

– Давайте для начала познакомимся, товарищи, – комитетчик достает папку из портфеля и раскрывает ее перед собой, собираясь записывать показания, – полковник следственного отдела КГБ Брусенцов Николай Ильич, я буду вести это дело. Попрошу всех по очереди представиться.

Ух, ты… целый полковник примчался. Хотя чему тут удивляться? Сгорел охраняемый объект и погиб далеко не рядовой партиец. Да еще на рабочем месте, так сказать. Консультанты по очереди называют свои фамилии и должности. Все они, естественно, сотрудники ЦК. Наконец, доходит дело и до меня.

– Алексей Русин. Заместитель главного редактора журнала «Студенческий мир».

Полковник едва заметно морщит лоб, словно пытается что-то вспомнить, и, видимо, все-таки вспоминает. Потому что в его взгляде мелькают узнавание и удивление. Мол, а тебя-то, парень, как сюда занесло?! И в курсе ли генерал Мезенцев? Бурлацкий замечает его реакцию, но истолковывает по-своему. Спешит ему пояснить:

– Алексей не входит в нашу рабочую группу и не является моим сотрудником. Он просто приезжал сюда по делу, припозднился немного и поэтому остался переночевать.

– Понятно. Как руководитель группы… в двух словах поясните, пожалуйста, что здесь произошло сегодняшней ночью.

– Все как всегда. Мы поужинали, потом долго беседовали, обсуждали разные рабочие моменты. Затем пошли спать.

– Все одновременно разошлись?

– Нет. Кто-то раньше ушел, кто-то позже. Мы втроем, с товарищами Арбатовым и Шахназаровым, ушли предпоследними, а Александр Николаевич Яковлев еще задержался в зале после нас. Как долго он там пробыл, не знаю. Я быстро уснул и не слышал, когда он вернулся в свою комнату.

Все названные им согласно кивают, типа: да, все верно, так оно и было.

Что?! У меня натурально челюсть отвисает от такого беспардонного вранья! Я просто в шоке. Так быстро, буквально на ходу сориентироваться и дружно перевести все стрелки на погибшего Яковлева, назначив его виновным за пожар?! Охренеть! И ведь ни у кого из этой троицы даже мускул на лице не дрогнул – врут как дышат!

– Хорошо, – кивает полковник, – теперь давайте проясним, как так получилось, что товарища Яковлева не разбудили?

Все пожимают плечами и переглядываются. Я, как школьник, тяну руку.

– Персонал разбудил всех. И в двери они стучали до тех пор, пока им не открывали. Меня, например, сонного силком вытолкали из комнаты, даже толком не дали одеться и собрать вещи. – Я распахиваю пальто, показывая полковнику свой голый торс. – Задымление на втором этаже уже было, но еще сохранялась довольно хорошая видимость. Двери всех комнат были распахнуты настежь, и сразу было видно, есть ли там кто. Мне кто-то из персонала показал, в какой стороне находится черная лестница, ведущая на улицу, и по дороге к ней я тоже заглядывал во все комнаты, чтобы убедиться, что там никого нет.