Но этот чертов труп! Вздохнув, Том подумал, не запереть ли погреб до завтрашнего вечера, пока граф не уедет, но как он объяснит это мадам Аннет, если она захочет туда попасть? И потом, у нее были свои ключи от обеих дверей погреба. На всякий случай Том принес из погреба две бутылки марго и одну розового вина и оставил их на кухонном столе. Иногда прислуга в доме была очень некстати.

Когда Том, уставший гораздо больше, чем накануне, ложился спать, ему в голову пришла мысль запихать Мёрчисона в бочку и потом вывезти. Но без бондаря он не сможет снова закрепить эти проклятые ободья. И к тому же труп пришлось бы поместить в какую-нибудь жидкость, чтобы он не колотился о стенки. Да и как он один поднимет Мёрчисона и закинет его в бочку? Нет, это невозможно.

Том подумал о чемодане Мёрчисона и “Часах”, оставшихся в Орли. Теперь уже там наверняка нет ни того, ни другого. Возможно, в чемодане была какая-нибудь записная книжка или старый конверт с адресом. Завтра, наверное, официально объявят о “пропаже” Мёрчисона. Или на следующий день, когда он не явится на встречу с экспертом из Галереи Тейт. Интересно, успел ли Мёрчисон сообщить кому-нибудь, что собирается в гости к Тому Рипли? Том надеялся, что не успел.

В пятницу было солнечно и прохладно, хотя, конечно, назвать это заморозками было нельзя. Том и Эдуардо позавтракали в гостиной, которую сквозь стеклянные двери заливало солнце. Граф был в пижаме и халате, чего он, разумеется, не позволил бы себе в присутствии хозяйки дома, но он надеялся, что Тома это не шокирует.

В начале одиннадцатого граф спустился с чемоданами и уже одетый. Он был готов ехать с Томом в Море.

– Нельзя ли попросить у вас в долг зубную пасту? – спросил он. – Я, похоже, оказался таким растяпой, что забыл свою в Милане.

Том был рад этому вопросу, так как давно ожидал его. Сходив на кухню, он попросил пасту у мадам Аннет. Поскольку все вещи графа были уже на первом этаже, Том предложил ему почистить зубы в запасном туалете. Мадам Аннет принесла ему туда пасту.

Прибыла почта, и Том, извинившись перед гостем, просмотрел ее. Открытка от Элоизы, в которой фактически ничего не сообщалось, и еще одно письмо от Кристофера Гринлифа. Том вскрыл его и прочел:

“15 окт. 19..

Дорогой мистер Рипли!

Я только что неожиданно получил возможность прилететь в Париж чартерным рейсом, так что буду там раньше, чем предполагал. Надеюсь, что Вы сейчас у себя. Я лечу вместе с другом, Джеральдом Хейманом, моим сверстником, но не волнуйтесь, к Вам я его с собой не привезу – это может быть лишней обузой для Вас, хотя, вообще-то, он симпатичный парень. Я буду в Париже в субботу, 19 октября, и постараюсь сразу до Вас дозвониться. Разумеется, я переночую в каком-нибудь отеле в Париже, так как самолет прибывает только в 7 часов вечера по французскому времени.

А пока что шлю Вам наилучшие пожелания,

Искренне Ваш,

Крис Гринлиф”.

Суббота – это завтра. Хорошо, что хоть сюда он завтра не явится. Только Бернарда не хватает для полного комплекта. Подумав, не попросить ли мадам Аннет не подходить к телефону ближайшие пару дней, Том отказался от этого намерения, – это было бы странно и огорчило бы мадам Аннет, поскольку она привыкла перезваниваться по крайней мере раз в день с кем-нибудь из своих местных подруг – обычно мадам Ивонной, также служившей у кого-то в деревне.