Напротив, неизвестной Щёлокову фамилии стояла надпись: Эту тварь убить без суда и следствия в первую очередь!

Николая Анисимовича удивила столь категоричное заявление и даже на секунду возникла мысль о корыстности пришельца из будущего. Министр заподозрил, что его руками хотят сделать «грязную» работу и отомстить, держа его за простака используя «в тёмную».

Щёлоков не знал, чем товарищу Артёму насолил этот неизвестный, который не являлся предателем Родины, а посему такая формулировка как: «без суда и следствия», его взбесила.

««Что ещё за «убить без суда» … Что он себе позволяет! Ему, что тут, Америка какая ни будь, где людей на улицах без суда и следствия линчуют?! Что-то этот Артём слишком много на себя берёт! Что ему мог сделать человек по фамилии Чикатило?..» — удивлялся Николай Анисимович начиная читать о деревенском учителе…

«Тогда, по почте, я прислал вам письма о убийцах и маньяках, которые совершают преступления на территории страны сейчас и в прошлом, теперь же настала пора, познакомить вас с «нелюдями» из будущего. Теми, кто ещё не совершил, но обязательно совершит ужасные бесчеловечные преступления, — писал товарищ Артём. — …. Сейчас, на момент — сентябрь 1977 года, эта мразь ещё не начала совершать злодеяния, но 22 декабря 1978 года паскуда начнёт насиловать и убивать, пока тварь окончательно не поймают 20 ноября 1990 года. Его будут арестовывать и отпускать, а он будет продолжать совершать чудовищные преступления… Из-за него, по подозрению в ужасных злодеяниях расстреляют несколько человек… Это одна из величайших мразей в истории России…

…

Я посылаю вам список ещё нескольких подобных тварей. Что с ними делать и как поступить я думаю вам несложно понять самому, ведь вы воевали и убивать врага должны уметь… Получается, что я перекладываю всю ответственность за исполнение приговора на вас, но за это вы должны меня простить, ведь у меня нет стольких возможностей которыми располагаете Вы.»

Читая документ и приглаживая волосы на голове, которые от жутких подробностей, описанных в письме, непроизвольно вставали дыбом, Николай Анисимович приходил к выводу, что наш «самый гуманный суд в мире» абсолютно в этом деле не помощник, ибо то, что творили эти нелюди уходит далеко за рамки судебного процесса и понятий о добре и зле.

Министра очень раздражала и бесила беззубость потомков, которые по уверению пришельца, вот таких вот садистов не уничтожали, как пологаеться — пристреливая, как бешенных собак, а давали им пожизненное заключение.

«Это, что же получается, — недоумевал генерал-армии. — После того как эти мерзавцы, вытворяли с детьми и женщинами «такое», их ещё пол века народ должен кормить и обувать пока они не издохнут в камере?.. Бред какой-то! От таких нужно немедленно избавляться, зачем таких тварей оставлять дышать воздухом!.. Совсем они там в своём «светлом» будущем отупели!!»

Вывод один — только превентивное правосудие, только смерть, без суда и следствия, ибо по-другому никак, потому, что за всеми не уследить. А это значит, что нужно искать исполнителей, которые без лишних вопросов выполнят свою «праведную» работу. И тут было о чём подумать… Как писал товарищ Артём, вокруг враги и осведомители врагов, а это значит, что искать исполнителей нужно не в ближнем окружении… Тогда где?.. На этот вопрос был только один ответ, и Щелоков сразу понял. Военное братство. Люди, с которыми он воевал. Люди, с которыми он прошёл огонь и воду. Люди, которые сделаны из «камня и стали» — фронтовики-однополчане. Те, кто не дрогнет, те кто не предаст. И некоторые кандидаты у него на перемете уже были…