В этот раз я не смогла стать родителем официально. Статус, документы, возраст не позволили. Но мне разрешили опекать мальчика с глазами мудрыми, печальными и одновременно полными жизни. Когда я впервые увидела его в доме сирот, он сидел на подоконнике. «Он ни с кем не сближается, но чрезвычайно вежлив. Любит смотреть на воду и пить молоко», – сказала о нем воспитательница. Его зовут Галим. На иврите это «волны».

Я подошла к нему, вытащила из кармана горсть жареного миндаля, протянула. «Угощайся. Моя подруга Нелли обжарила этот миндаль в морской соли. Теперь он пахнет волнами». Мальчик посмотрел на меня, сначала нахмурился, потом улыбнулся и протянул в ответ маленькую смуглую ладошку.

Люблю,

Ани

Флора,

сегодня волшебный закат. Галим сидит в моем кресле, смотрит на море. Задержались, пора вести мальчика обратно в приют. Тяжело расставаться, пусть и знаю, что завтра снова встретимся. Льет мелкий дождь. Море словно надело серый свитер грубой вязки и прячет в нем нос.

Завариваю ройбуш с сушеной голубикой, нарезаю капустный пирог. Накормлю Галима перед выходом. Мальчик не отрывает глаз от окна. «Малыш, на кого сегодня похоже море?» Оборачивается. Такого я люблю его еще сильнее. «На промокшего Карима, который забыл в шкафу зонт и со всех ног бежит домой».

Карим – друг из фантазий Галима. Он боится тяжелых портфелей, книжной пыли, строгих воспитательниц и детского крика. «Карим такой смешной, Ани! Боится надувать шарик из жвачки, думает, что он унесет его в небо».

Наполняю банки джемом из сладких красных перцев (в нем еще листики розмарина и желтое яблоко – аромат на весь дом!). Пальцем собираю сладкие капли с краев банки – ох, сейчас бы горячего хлеба и козьего сыра! «Галим, а Карим сейчас тут?» Малыш подбегает с моими блокнотом и ручкой. «Да! Вот же он сидит за столом и пускает слюни. Можно я угощу его джемом? А ты пока послушай и запиши, как звучит море…» Выкладываю джем в деревянную пиалу, ставлю на стол. Достаю две десертные ложки.

Пока Галим с Каримом пробуют джем, открываю окно и закрываю глаза. Слышу голос Клода Франсуа, он поет «Ca s’en va et ça revient»[15]. Флора, мы с Сарой как-то под нее танцевали. «Большая любовь придет, когда ты этого не ожидаешь, и, несомненно, она вылечит твои раны».

Переношусь в мгновение прошлого. Передо мной – маленькая Сара в расписанном фиалками сарафане. Распущенные волосы светятся на солнце, закручиваясь кольцами: они пахли ранней весной, никогда не забуду этот аромат. Окно открыто, слышны гомон летнего двора нашей пятиэтажки и хруст подсохших простыней на балконе.

Примеряем сарафаны, которые возьмем с собой на море. Сара кокетливо вертится перед зеркалом шифоньера. Тем временем я закончила примерку и уже достаю чемодан, вытряхиваю из его недр желтый песок прошлой поездки (как он туда попал?).

Из радио на кухне Клод все в той же песне описывает любовь. «Она вам обновляет сердце. / Она цепляет вам на спину белые крылья. / Она водит вас по облакам». Помню, как, слушая эти слова, я замерла в счастливой мысли: люблю. И меня любят. И это не только о людях, но и о воздухе, городе, встречах, поездках, мыслях, вопросах и ответах.