– Дверь! – закричали мы хором.

Теперь в конце коридора действительно была дверь! Незамурованная и даже незапертая! Крадучись, на цыпочках, мы подошли к ней, не рискуя, правда, переступать прочерченный Никой полукруг из соли. Дверь была полуоткрытой, за ней синела ночь.

– Ура, наконец-то выход! Пошли! – обрадовалась я.

– А не слишком ли все просто? И куда мы выйдем – не в прошлое ли время, если верить философским рассуждениям товарища Елисея Побегайло? В нашем времени эта дверь замурована, в прошлом – открыта, и раз мы ее видим открытой, то не приведет ли она нас туда, в девятнадцатый век? Это, конечно, лучше, чем гибель, но все же не хотелось бы слоняться там в роли странных личностей. Да и вообще – если призраки прошлого могут блуждать в наше время неприкаянными духами, то нас тогда, в прошлом, вообще не было. Как бы мы не исчезли в небытие!

Наверное, у меня слишком бойкое воображение, потому что перед глазами тут же возникла старинная, с ятями и ижицами, газета, какие-то там «Въдомостi», в которой красовалась в красной рамочке статья о том, как обнаружили двух «престраннейших девиц, в одежде странной и поведения странного, взявшихся невесть откуда. Одна из них именовала себя Татианою, вторая Никандрою, и поелику вели они себя странно и дерзко (знаю я Нику!), то были скручены и под конвоем препровождены в дом умалишенных».

Несмотря на наше отчаянное положение, я прыснула, и Ника покосилась с недоумением.

– Нет уж, не пойду я туда! Побегайло ведь не дурак был, знал, что делал, – приняла я решение.

– Смотри…

Дверь, бывшая до сих пор полуприкрытой, от резкого порыва ветра распахнулась настежь. От порога наружу вела лесенка – три ступеньки с узорчатыми деревянными перилами, покрашенными в белый цвет. А на улице…

Да, пожалуй, Ника была права. Насколько я помню, вокруг здания раскинулись такие же заросли и бурелом, как и по всему двору бывшего садика, и никаких ступенек с перильцами там не было. Но теперь прямо перед входом мы увидели большую полукруглую площадку, на которой не было ни былинки, ни камешка, и она… светилась изнутри! Что-то большое и круглое находилось под землей, и это что-то слабо мерцало в темноте – половина круга под площадкой, а вторая – под самым домом.

– Клад в земле светится! – шепнула я, и Ника кивнула:

– Ого, какой огромный! И под домом тоже…

– Он тебе нужен?

– Не-а. Самим бы выбраться!

– Точно.

Я увидела, как по этому светящемуся кругу к нам бредет маленькая фигурка. Вот она взбирается на ступеньки – как это делают дети, ставя поочередно обе ноги на каждую ступеньку.

– Мальчик, – выдохнула Ника.

Мое сердце упало. Вот и он, пришел по наши души. Кого из нас возьмет, интересно? А сейчас, глядишь, еще и ведьма явится… Что же нам делать?

Я окинула взглядом фигурку, перешагнувшую порог и стоявшую у самой соляной черты. В свете, пробивающемся из-под земли – даже сквозь ступеньки и порог, мальчика было хорошо видно. Маленький, бледный, несчастный, он горестно глядел на нас. Черта из освященной соли разделяла нас, и мальчик, похоже, не в состоянии был ее переступить. Или, может, не хотел.