Но вот на вопрос, почему осталась, откуда узнала о подмене и, самое главное, кто сейчас выдает себя за принцессу, служанка только отмалчивалась.

Вскоре прибыл замковый дознаватель – льер Севард Уольфард. Но и он ничего нового не добился. Эрна, как заведенная, повторяла одно и то же. Ее проверили на магическое влияние, но ничего не нашли. Внушения тоже не было.

- Скажи, зачем тебе это нужно? – пытался разговорить ее Севард. – Ты же понимаешь, что навет на особу королевской крови карается смертью? В чем твоя выгода? Кто тебе приказал?

Задержанная только молчала да, нахохлившись, разглядывала грязные ногти.

- Ну, и что делать будем? – поинтересовался гулким басом подошедший палач.

Его кожаный передник и такая же маска, закрывающая лицо, были классическим атрибутом профессии.

Женщина вздрогнула.

Сквозь прорези маски палач окинул ее пристальным взглядом.

- Что ж, - дознаватель развел руками, - у меня есть четкий приказ. Императору нужно имя.

Он посторонился, пропуская палача и его помощников в камеру.

Лязгнула решетка, заставив Эрну испуганно сжаться.

Севард заметил ужас в ее глазах, когда палач, посвистывая, начал неторопливо раскладывать свои инструменты, покрытые следами засохшей крови.

- Мы можем обойтись и без этого, – вкрадчиво начал он. – Просто скажи, кто тебя подослал и с какой целью.

Вместо ответа женщина отвернулась.

Дознаватель вздохнул.

Ну почему всегда приходится делать одно и то же?

Он махнул рукой:

- Начинайте! – и, развернувшись, направился прочь.

Подземелье наполнили женские крики, полные боли и страха. Но это было только начало. Руттар Дагфни недаром столько лет оставался на должности палача. Он мог заставить заговорить даже немого и выбить правду из мертвого.

Но в этот раз все вышло совсем не так, как рассчитывал Севард. Даже под пытками служанка продолжала стоять на своем. Больше того, она подписала признание! Поклялась на крови, что сказала чистую правду!

Дознаватель еще крутил в руках бумагу, подписанную нетвердой рукой, когда ему сообщили о том, что пришел император.

Роннар спустился по каменной лестнице на тюремный этаж. Камеры здесь давно пустовали, разве что иногда замковая охрана запирала на ночь какого-нибудь бродягу или подвыпившего слугу, чтобы тот не буянил.

Но за время царствования императора Эллариона холодные стены тюрьмы пропитались кровью и ужасом жертв. Кровь въелась в камни, страх пропитал собой затхлый воздух. В те времена любой, кто спускался по этим ступеням, чувствовал трепет. Потому что не знал – вернется назад или нет.

Сейчас здесь пустовали все камеры, кроме одной. И первое, что Рон увидел, приблизившись к ней – женская фигура в полумраке. Сгорбившаяся, сжавшаяся, словно испуганный зверек, она медленно раскачивалась, сидя на полу, и тихо мычала в такт своим движениям.

Услышав его шаги, женщина вскинула голову, и он увидел ее лицо. Смуглое, покрытое коркой грязи и слез, с потеками засохшей крови. Этрурка смотрела на него и будто бы сквозь него, словно не видя. В ее глазах застыло безумие, с дрожащих губ лилось монотонное пение.

Вздрогнув, она замолчала.