Помнила, как побледнел отец. Как тряслись руки его руки, когда он заглянул в лицо этому существу. И тихий, лихорадочный шепот повитухи:

- Ваше Величество, это… нужно отнести в лес и оставить. Кельфи сами найдут ее и заберут.

- Глупая женщина, ты хоть понимаешь, что говоришь? – вспылил один из придворных, сопровождавший отца. - Предлагаешь бросить в лесу королевское дитя?

- Но так всегда делают с этими… существами, - оправдывалась бедная повитуха. – Разве не видите? Ее отметило лесное проклятье!

- Нет никакого проклятья. Все это бабские суеверия…

Его сердитую речь прервал суровый тон короля.

- Это моя дочь, и она такая же принцесса, как и ее сестры, - произнес Фабиан, обводя присутствующих тяжелым, предупреждающим взглядом. – Я знал, что однажды это случится. Знал и боялся. Древнюю кровь нельзя утаить, если она захочет проснуться. Нам остается только смириться.

В этот момент дверь спальни снова открылась, пропуская Симону - любимую фрейлину королевы Кассандры.

- Ваше Величество, - пробормотала она, делая книксен, - пора. Королева отходит.

Для шестилетней Лидии смысл этих слов был непонятен. Но тон, которым их произнесли, заставил сердечко принцессы испуганно сжаться. Когда отец с серьезным лицом сжал ее руку, она неосознанно догадалась, что вот-вот случится что-то плохое.

- Идем.

Всего одно слово – и отец повел ее за собой в комнату матери.

Они вошли, и дверь за ними закрылась.

Лидия нервно теребила пальцами кружево своего детского платья. Ей не нравился душный запах лекарств и крови, висевший в воздухе. Не нравился полумрак и задернутые гардины. Не нравились лица фрейлин, столпившихся здесь. Не нравилась эта большая кровать, в которой тонула ее бледная, похожая на привидение мать.

Лицо королевы приобрело болезненный пепельный оттенок, сухая кожа натянулась на скулах. Сидевшая рядом врачевательница смачивала влажной губкой ее рот, потрескавшийся в горячке. И только глаза королевы продолжали жить на изможденном лице. Она протянула мужу и дочери тонкую руку, высохшую и похожую на птичью лапку.

- Простите, мой король, я снова вас подвела, - услышала Лидия тихий, бесплотный шепот. И с трудом узнала в нем некогда звонкий голос матери.

На ее глазах отец опустился на колени возле кровати умирающей. Сжав безвольную руку, он начал покрывать ее поцелуями.

- Полноте вам, моя королева, вы не можете меня подвести. Это я вас подвел. Я виноват.

- Это уже не имеет значения. Мы оба знали, что может случиться, и все же рискнули. Вы видели ее?

Он кивнул.

- Значит, вы уже знаете. Я так хотела подарить вам сына, - лицо королевы озарила мечтательная улыбка, которая сразу поблекла. – Но, видимо, не судьба…

Лидия ждала, когда мать обратит внимание на нее. Но вместо этого королева вдруг собрала последние силы и подалась вперед, впиваясь в лицо супруга неистовым взглядом.

- Фабиан! Поклянитесь! Поклянитесь мне всем святым, что позаботитесь о моей дочери! Обещайте, что сбережете ее! – В ее тоне прорезалась одержимость умирающего. - Я знаю, что говорит людская молва о таких, как она. Чернь страшится всего, что выше ее понимания. Но Древняя кровь не проклятие – Древняя кровь это дар. Вы знаете это не хуже меня!