Ах да, еще мы знаем теперь как звали того неудачливого диверсанта альва – Натиэль Аргус. Даже изображение его нашлось. Обычный человек. И уши обычные.

По мне так, что Альвы, что аграфы. Плевать на них. Кстати, дядя, хоть и прожил в Содружестве пять годов, никогда не слышал о такой расе. Хотя про аграфов знает, правда тоже крохи… Но все же.

Нет, это я сгоряча, что мне плевать. На самом деле, я бы не отказался поизучать данный вопрос поподробнее. Но не сейчас.

Вот выберемся из этой задницы… Куплю себе корабль – крейсер, или даже линкор и буду летать по всяким дебрям. Изучать разные планеты, сражаться с пиратами… О чем бы еще помечтать, чтобы не сойти с ума?

Я думал, что хуже, чем сидеть в одиночной камере, быть уже не может. Может… Еще как может. Вот оказаться практически заживо похороненным в металлической коробке, медленно подыхая от голода и не в силах что либо изменить, вот это совсем задница.

В камере я хотя бы мог тренироваться, а здесь… Да лучше бы та тварь меня убила! Я так и не в состоянии нормально двигаться. А боль? Адская боль постоянно преследующая меня? Не понимаю, почему организм не восстанавливается.

Понятное дело, что травмы были серьезными, но черт возьми!

– Макс, глянь-ка датчик температуры на первом сопле. – дядя оторвавшись от приема пищи рукой показывает на панель контроля двигателя, расположенную справа от меня.

Неловко дернувшись, пытаюсь понять, что привлекло внимание дяди. Ну да, я уже довольно неплохо разбираюсь в системах корабля, что радует. Ники не забывает и про мое обучение пилотированию этой жалкой посудины.

– Да вроде все в пределах нормы. – не видя никаких изменений в графике нагрева, возвращаю тело в исходное положение.

– Значит, показалось… – дядя облегченно выдохнул и вернулся к прерванному занятию.

Ах да, забыл упомянуть… У нас ЧП произошло пару дней назад – начали перегреваться сопла. Отчего и почему – непонятно. Мы сутки шли на гравитационниках, диагностируя двигатели на возможные поломки. Но так ничего и не обнаружили. Теперь вот дядя и дергался постоянно из-за этого.

Я его прекрасно понимаю – если, не дай бог, маршевые двигатели сдохнут, то нам придется идти на гравитационниках. С весьма большой вероятностью, не дожить до того момента, когда корабль войдет в систему. Уж очень медленно получится.

– Дядя Ники, а что мы будем делать, когда окажемся в этом твоем Араме. – пялится в мониторы, которые уже изучил до последней царапины мне надоело. Вот я и решаю поговорить.

Почему-то, все то время, как мы вырвались со станции, данная тема не поднималась в разговоре ни разу.

– То есть? – удивлено смотрит на меня Ники.

– Смотри, ты говорил, что у тебя там есть деньги, можно будет купить корабль, оборудование, нейросети и так далее. – я поворачиваюсь так, чтобы смотреть на собеседника. – А если их не хватит? Ну… Денег твоих…

– Хм… Если не хватит – заработаем. – абсолютно уверенным тоном отвечает он.

– Ну ты-то допустим и заработаешь… А я? – продолжаю донимать вопросами. – Я же по сути инвалид. Кому нужен такой работник? – жестоко, но надо смотреть правде в глаза.