Услышав о болезни Лазаря, Иисус не обнаружил, по-видимому, ни особенного сострадания, ни равнодушия; явно было, что Он слышит о таком предмете, который Ему, как всеведущему, давно уже был известен. В присутствии учеников, которые также знали и любили Лазаря, Он сказал только посланным: «Сия болезнь несть к смерти но о славе Божией, да прославится Сын Божий ея ради».

Такой ответ походил более на пророчество, нежели на совет друга, у кого просят помощи, — и, доставляя на первый раз нужное успокоение сестрам Лазаря, служил вместе с тем немалым испытанием их веры. Видя доселе в болезни брата своего одно естественное, несчастное приключение, они должны были теперь узнать, что это горькое приключение находится в непосредственном распоряжении самого Промысла Божьего, имеет цель самую высокую и благотворную — славу Божью и прославление Сына Божьего, а не смерть Лазаря, которой они столько страшились. Это уже одно должно было их успокоить за будущее и расположить к полной преданности в волю Божью и к ожиданию чего-то высшего и необыкновенного. Какой истинный израильтянин не согласился бы перенести болезнь, даже умереть для славы своего Мессии?

Но все это могло быть только под условием живой и высокой веры; для веры обыкновенной, какова вера сестер Лазаря, слова Господа, особенно по сравнению их с последующими печальными событиями, могли казаться непонятными, странными, противными делу и потому даже как бы огорчительными. Не говоря о том, что в ответе не объявлено, каким образом в болезни Лазаря откроется слава Божья и Мессии, — нисколько не предуведомлено даже о том, что было всего нужнее, то есть что больной должен, хотя на краткое время, умереть и быть погребенным. Слова: болезнь не к смерти, — побуждали даже решительно ожидать, что Лазарь не умрет; а потому, когда Лазарь умер, эти прежде весьма утешительные слова, потеряли весь смысл, могли представляться не иначе, как только каким-либо иносказанием, тем более безотрадным и огорчительным, что оно напрасно служило прежде действительным утешением. Одна вера Авраама могла бы не пасть при гробе Лазаря; но сестры Лазаревы, при всем их уважении и искренней любви к Господу, — как увидим, — были еще не так близки к этой высоте веры.

И в учениках Иисусовых знаменательные слова Господа не произвели никакого высшего ожидания. Довольствуясь тем, что болезнь Лазаря, как говорил Учитель, не смертельна, они даже не любопытствовали, каким образом через нее должна открыться божественная слава их Учителя. По отшествии посланных Иисус Христос, без сомнения, с особенным намерением пробыл на том же самом месте, где получена весть о болезни Лазаря, еще два дня (Ин. 11, 6). По такой медлительности тем более можно было заключить, что Лазарь находится вне всякой опасности; ибо Учитель никогда не медлит в подании нужной помощи, тем более не замедлил бы теперь. А чтобы Он оставался здесь в ожидании того, пока наступит определенный Промыслом день явить над Лазарем Свое божественное всемогущество, — это, после слов Учителя, едва ли кому из них приходило на мысль.