– Мэри Этель Винтерс!

Судомойка ахнула.

– Я никогда никому не говорила своё второе имя.

– День рождения – 18 марта 1783 года. И ты всегда добавляешь сахар в кашу, чтобы она стала более съедобной.

Женщина не верила своим ушам.

– Поразительно.

– В детстве твоей любимой игрушкой был кукольный сервиз. А куклу звали Мейзи, в честь бабушки.

Теперь судомойка побледнела.

– Откуда ты всё это знаешь?

– О, это простое чудовство.

– Чудов… что?

– Особое волшебство, Мэри. Основанное на надежде.

– Ты странный человек, – медленно проговорила она. – Я вижу это по твоим штанам.

Отец Рождество посмотрел на окорок, который болтался под потолком.

– Я думал, здесь едят одну жидкую овсянку.

– Это окорок для мистера Мора. Для него, мистера Хромуля и его друга-констебля. Остальным даже смотреть нельзя.

– Всё в порядке, мистер Чудовс? – донёсся от двери голос мистера Мора.

– Да-да. Я просто заглянул на кухню, чтобы задать пару вопросов судомойке.

– Лёжа на полу? – В голосе мистера Мора явственно слышалось подозрение.

По лицу Мэри было видно, как она боится, что Отец Рождество скажет правду.

– Я поскользнулся, – ответил тот. – Пол такой чистый, что у меня ноги разъехались.

Мистер Мор обежал взглядом кухню и остановился на мешке с сахаром, который стоял за плитой.

– Миссис Винтерс, я надеюсь, вы не добавляли сахар в овсянку. Кажется, мы с вами это уже обсуждали.

Мэри нервно переступила с ноги на ногу. Как и прочие обитатели работного дома, она до смерти боялась мистера Мора.

– Я как раз говорил миссис Винтерс, что сахар в овсянке свидетельствует о её преданности своему делу, – вмешался Отец Рождество. – И я собираюсь дать вашей кухне высшие оценки.

Мэри улыбнулась Отцу Рождество одними глазами, а ведь все знают, что это лучшая из улыбок. И в груди у Отца Рождество снова потеплело.

Отец Рождество поднялся с пола.

– А теперь, если вы не против, мистер Мор, я бы хотел задать судомойке ещё несколько вопросов по поводу… – Он огляделся и увидел на полке брусок масла. – По поводу масла.

– Масла?

– Да. Масло нужно хранить определённым образом.

– Я буду ждать вас снаружи, – с плохо скрываемым раздражением ответил мистер Мор. – Могу я осведомиться, как долго продлится ваша инспекция?

– Не переживайте, до утра я закончу.

Когда мистер Мор покинул кухню, Отец Рождество с удивлением услышал шёпот Мэри:

– Какой ребёнок тебе нужен?

Теперь он видел, что Мэри ему поверила. Его сердце наполнилось счастьем.

– Девочка, которая написала мне письмо. Её зовут Амелия Визарт. Ей десять лет, и я думаю, что она в Работном доме мистера Мора.

Мэри неожиданно всхлипнула.

– Ох, у меня душа болит, когда я думаю об этой девочке. Как же ей тяжело живётся…

– Я должен её найти. Очень многое на кону. Её будущее. Моё будущее. Будущее Рождества… В какой она спальне?

– Ни в какой.

– Что?

– Она не в спальне. Амелия пыталась сбежать. Он поймал её и приказал запереть в карцере.

– Это ещё что такое?

– Комната в подвале. Амелию держат впроголодь и заставляют всё время драить пол. Драить, драить, драить. Словно она какая-нибудь Золушка. Я бы принесла ей еды, но это очень опасно. Как и наш с тобой разговор.