Внешний мир, несколько лет не смотревший в сторону Дракона в юбке, явился теперь, чтобы наверстать упущенное.

Пол поспешно откатился от окна, надеясь, что его не успели заметить.

Успели или не успели – можешь узнать из шестичасовых новостей, подумал он и зажал рот ладонями, чтобы сдержать хихиканье.

Хлопнула дверь.

– Убирайтесь отсюда к чертовой бабушке! – закричала Энни. – К чертовой бабушке из моих владений!

Глухой голос:

– Мисс Уилкс, если бы вы позволили…

– Я позволю себе засунуть динамит в ваши гребаные задницы, если немедленно не уберетесь!

– Мисс Уилкс, я Гленна Робертс с телеви…

– Может, ты Джон Смит Иисус Говнодав Христос с планеты Марс! Мне плевать! Вон из моих владений, или вы ПОКОЙНИКИ!

– Но…

ГРОХ!

Энни Боже мой Энни убила этих придурков…

Он подкатился к окну и выглянул. У него нет выбора – он должен увидеть. Волна облегчения накрыла его. Энни стреляла в воздух. И этого оказалось достаточно. Гленна Робертс во всю прыть неслась к фургону. Оператор навел объектив на Энни; Энни навела дуло ружья на оператора; оператор решил, что ему больше хочется остаться в живых и еще раз побывать на концерте «Грейтфул дэд», нежели заснять на пленку Дракона в юбке, и плюхнулся на заднее сиденье. Он еще не успел захлопнуть дверцу, а фургон уже дал задний ход.

Энни с ружьем в одной руке проследила за отъездом телевизионщиков, затем медленно возвратилась в дом. Пол услышал, как она кладет ружье на стол. Затем она вошла к нему в комнату. Выглядела она хуже, чем когда-либо на его памяти. Бледное, измученное лицо, глаза мечут молнии.

– Они вернулись, – прошептала она.

– Успокойся.

– Я знала, что все эти щенки когда-нибудь вернутся. И вот они вернулись.

– Энни, они ушли. Ты их прогнала.

– Они никогда не уходят. Они узнали, что пропавший полицейский навестил Дракона в юбке. И вот они здесь.

– Энни…

– Знаешь, что им нужно? – выкрикнула она.

– Конечно. Я имел дело с журналистами. Им всегда нужны всего две вещи: чтобы ты смотрела телевизор и материлась и чтобы кто-нибудь угостил их мартини за удачный сюжет. Тебе, Энни, надо успоко…

– Вот это им нужно, – сказала она и поднесла руку со скрюченными пальцами ко лбу. Внезапно она резко царапнула кожу, оставив на лбу четыре кровавые дорожки. Кровь залила брови, потекла вниз по щекам, вдоль носа.

– Энни! Прекрати!

– И это! – Левой рукой она ударила себя по щеке с такой силой, что остался красный отпечаток. – И это! – И по правой щеке, с еще большей силой; там, где ногти соприкоснулись с кожей, брызнули капельки крови.

– ПРЕКРАТИ! – завопил он.

– Вот это им нужно! – завопила она в ответ. Ладонями она зажала раны на лбу, унимая кровотечение, потом продемонстрировала ему окровавленные ладони. И вышла из комнаты тяжелыми шагами.

Прошло много, много времени, и Пол вернулся к книге. Сначала работа двигалась медленно, ее прерывала возвращающаяся картинка – Энни, раздирающая ногтями кожу на лбу, и Пол уже решил, что ничего хорошего у него не выйдет, лучше отложить на другой день, а потом книга захватила его и он прошел сквозь дверь в бумажном листе.

И, как всегда, испытал блаженное облегчение.