По дороге осенила идея, и я незатейливо подошёл к стражнику у ворот.

– Да это тебе к Дику с Абрикосовой улицы, – сказал он, опуская серебрушку в кошель, – он в Лёгкой Пехоте отслужил десять лет, а потом ещё пять Застрельщиком.

Расшифровывать эти понятия мне не надо было. Лёгкая Пехота специализировалась в боях на пересечённой местности, то есть прежде всего в лесу, в горах и т. д. Так что основной подход был на бой в одиночку или малыми группами и соответственно – на индивидуальное владение холодным оружием. Понятно, что взаимодействовали они и с другими армейскими подразделениями, но «заточка» была именно такой.

Вооружение… вызываю Справку… Ага – лёгкий плетёный щит или вовсе без него, лёгкие же доспехи или вовсе без них, короткое копьё, меч средней длины, топорик, кинжал, праща, дротик, метательные ножи, бумеранги[5], кистень.

Ну а Застрельщик – это особо крутой боец – необязательно из Лёгкой Пехоты, но, как правило, который перед столкновением с основной массой вражеского войска должен воодушевить своих. Воодушевляли по-разному – то предлагали врагам поединки; то устраивали бои с такими же, но вражескими Застрельщиками; то пытались утащить вражеских солдат в плен на глазах у их товарищей… В общем, те ещё отморозки, но отменно владеющие оружием и что немаловажно – умеющие противостоять практически кому угодно. Ну или вовремя смыться.

– Дик? – переспросила молодящаяся старушка. – Так это тебе ещё три дома пройти, потом направо повернуть, его дом-то в тупичке переулка и будет. Большой у него участок… как вернулся из армии, так и купил. Говорят, всю пенсию на него потратил, но не прогадал – сад-то там большущий, да и живность можно держать, не тесно.

Словоохотливую бабку выслушал без малейших намёков на неудовольствие, после чего получил:

«НПС Бабка Рена» повысила вашу репутацию с Городом».

А, ну да, сплетница местная…

Переулок и правда заканчивался тупичком с тяжёлыми воротами. Стучал я долго, пока недружелюбный, хрипловатый мужской голос не отозвался…

– На хрен пошли, не жду никого!

– Я от Сани-стражника, – отозвался ему, не смущаясь приёмом, – поучиться хочу.

– На хрен!

– Я Травник неплохой и Плотник, могу и по хозяйству помочь, если что.

Ворота со скрипом отворились, и на меня уставилась похмельная рожа с лопнувшими капиллярами в белках карих глаз.

– Травник?

– В том числе. И от похмелья сбор есть.

– Ну… заходи.

Шёл хозяин тяжело, показывая дорогу, почему-то вилявшую. Но участок и правда здоровенный, никак не меньше гектара. Для города, пусть даже крохотного, это много. Правда, не слишком ухоженный – на сад хозяина хватало, но вот на сам дом уже нет.

– Давай свои травы, – грубовато буркнул Дик, когда мы расположились на большой веранде, – как их заваривать-то?

– Да залить кипятком и дать настояться минут пять.

Пока отвар настоялся, да пока похмелье прошло, сидели молча. Вскоре физиономия хозяина дома стала более… живой, и он обратил своё внимание на меня.

– Тренироваться?

– Угу.

– Бессмертный?

– Угу.

– Служил?

– Погранвойска.

– А… знаю. Слышал. А что, у вас по-другому воюют?