Главный вопрос, который занимал меня в данный момент, это где я и в качестве кого. Для прояснения надо было выйти из помещения и расспросить аборигена. Однако абориген в лице капитана пехоты королевства Конкиста предстал передо мной сам. В комнату вошел жилистый мужчина лет тридцати, одетый в удобные штаны, заправленные в короткие сапоги и камзол. Также на нем была кираса и шлем. Длинная шпага висела на левом боку, тонкий кинжал на правом.

– Ну что, выспался, сэр? – с веселой ехидцей спросил он.

– Да, благодарю. А не мог бы ты сказать, где мы находимся?

– О, об этом все спрашивают, когда проспятся. Что, и не помнишь, как подписывал офицерский контракт?

– Какой контракт? – в полном недоумении спросил я.

– Ну, все ясно,– захохотал капитан.– Однако же и здоров ты пить. Контракт на службу в качестве офицера, командира полусотни десанта, в походе к острову гипербореев. А находимся мы на славном галеоне «Благословение Конкисты» и уже полдня как в океане. Движемся с помощью Создателя по прочерченному пути в указанном направлении.

Я только теперь понял, в чем заключался план брата Зорвеса отправить меня далеко-далеко. Мало того, я понял, что шансов выжить в этом походе лично у меня ничтожно мало. Скорее всего, от пехоты не ждут возвращения. С нами, вероятно, отправили магов, которые должны будут с помощью магических артефактов донести королеве, что происходит на острове. Возможно, кто-то из солдат или даже офицеров станет глазом мага и передаст на борт галеона, что увидит и услышит. А нас всех заранее похоронили. Что мне оставалось делать в этой ситуации? Только ждать и готовиться.

Я сразу поверил капитану. Он наверняка мог предъявить мне контракт с моим отпечатком пальца, тиснутым собственноручно в присутствии двух свидетелей, подтвердивших добровольность соглашения. Внешне я оставался спокойным. Самоконтроль и еще раз самоконтроль. Никто не увидит моей обиды и ярости. Никто из здесь присутствующих не виноват в моем контракте. Нет здесь виноватых! Сами такие же, как я, «добровольцы», по большей части. Мирасель я не осуждал... почти. Однако могла бы и поинтересоваться у брата Зорвеса подробностями его подлого, не побоюсь этого слова, плана. Но сам-то служитель... Казался мне порядочным человеком, не способным на подобную гадость. Ему достаточно было со мной поговорить, честно разъяснить ситуацию, и все. На слово барса он мог положиться, как на слово самого Создателя, но служитель предпочел иной путь. Может быть, с его точки зрения, это не подлость, а великодушный поступок и великолепный выход из положения, но я считаю совершенно иначе. Мы все в ответе за свое действие и бездействие. Он всего лишь ошибся, но мне, вполне возможно, поломал всю жизнь, если она у меня еще будет после похода. Жизнь! А вот назло интригану выживу, вернусь и «душевно» с ним пообщаюсь. Пообщаюсь так, что он тысячу раз подумает, прежде чем в следующий раз сотворить подобную пакость. А пока необходимо сосредоточиться на первой части плана. То есть элементарно выжить.

– Ну что, очухался? Осознал? С кулаками и зубами на меня бросаться не будешь? – спросил капитан, дав мне время привыкнуть к новому положению дел.