Выслушав Каменского, Румянцев с минуту смотрел на разложенную перед ним карту, потом тихо, словно боялся сорвать голос, заговорил:

— Что ж, план ваш в целом можно одобрить. Но я позволю себе высказать некоторые мысли, которые постарайтесь взять в расчет.

Соображения фельдмаршала сводились к следующему: корпус Суворова должен перейти от Гирсова к Черноводам, показывая вид движения к Силистрии, в то время как усиленный отряд из корпуса Каменского направился по берегу Черного моря к Варне, чтобы внушить неприятелю мысль о намерении нашей армии захватить эту крепость. Поход на Базарджик следует начать только после этих маневров: Каменскому — по главной дороге, Суворову — параллельно с войсками Каменского, прикрывая их со стороны Силистрии, время от времени посылая к этой крепости небольшие партии для маскировки действительного движения. В случае столкновения корпуса Каменского с неприятелем на открытом пространстве Суворов должен ударить туркам в левый фланг или тыл, стараясь отрезать противника от Шумлы. Обязательным условием успешного наступления является тесная связь между корпусами и согласованность действий. Действия против самой Шумлы допустимы только при объединении сил.

— За мной помимо корпуса значится дивизия князя Репнина, — напомнил Суворов. — Могу ли войска этой дивизии в случае необходимости вызвать на помощь для действий за Дунаем?

— Часть войск, конечно, можете, — ответил Румянцев. — План планом, но обстоятельства в любой момент могут, заставить вас принять иное решение. Так что поступайте по усмотрению, соблюдая согласованность.

При последних словах фельдмаршала Каменский замычал и исподлобья посмотрел на Суворова.

— Нам трудно добиваться согласованности, — сказал он. — Мой сосед во всем старается навязать свое мнение.

— Мнения могут не совпадать. Но если возникает спор, согласно уставу первенство должно принадлежать генералу Каменскому, как старшему, — предупредил Румянцев.

Каменский удовлетворенно качнул головой, Суворов, недовольный, промолчал.

Когда они, решив свои вопросы, ушли, Румянцев с озадаченным видом спросил дежурного генерала:

— Как думаете, сработаются?

— Должны, ваше сиятельство. Каменский, правда, слишком самолюбив, Суворов — порох, а все ж должны, ваше сиятельство, — закончил генерал.

Румянцев с сомнением покачал головой:

— Вряд ли. Впрочем, переставлять их теперь уже поздно: план кампании вступил в силу.

Ударные войска Каменского и Суворова в первые дни наступления не встречали упорного сопротивления. Узнав, что русские идут, на Базарджик, турки выслали навстречу пятитысячный конный отряд. Они еще не знали, что наступление ведется крупными силами, решив, что ото всего лишь поисковая операция. Беспечность обошлась им дорого. Отряд был разбит и бежал по Шумлинской дороге, оставив, на поле боя три пушки и семь знамен. Вскоре Каменский вошел в оставленный турками Базарджик.

Узнав о разгроме неприятельского отряда, Румянцев, приказал Каменскому взять из корпуса Суворова столько войск, сколько потребуется, и продолжать движение на Шумлу. Суворов в свою очередь получил в подкрепление три полка из резерва.