— Это не имеет значения, — твердо сказала Старла.

Но очевидно, имело, потому что мои приятели-присяжные очень оживились. Они засыпали ее вопросами, стараясь выкопать самые интимные подробности. Я видела, что Луис начинает гневаться, но балаган прекратила именно Ноэль.

— Хватит с нас подробностей личного характера, — резко сказала она, сверля присяжных бирюзовыми глазами. Какой яростью горели ее глаза!

— Согласен, — сказал Луис. — Если вы, ребята, не можете спросить ничего умного, то уж лучше молчите.

Неудивительно, что присяжные умолкли. Я подняла руку. Старла нерешительно поглядела на меня.

— У тебя… были другие друзья? Кроме Энтони?

Кажется, ее удивил мой вопрос.

— Были товарищи по работе.

— Кто-нибудь близкий?

— Нет.

Марго осклабилась.

— Вот еще одно доказательство того, почему ты обезумела, когда тебя разлучили с Энтони.

Старла посмотрела на меня так, словно я намеренно ее подставила. Я не подставляла. Только что Марго назвала Старлу замкнутой и нелюдимой, да Старла и сама признала, что у нее не было близких друзей или хотя бы друзей-коллег. Может быть, она лжет, предположила я, впрочем, не всерьез. Одиночество и без того наложило отпечаток отчаяния на ее внешность. Вряд ли она стала бы усугублять этот безнадежный образ, наговаривая на себя. Кроме того, если у нее нет друзей, где она смогла бы найти убийцу для Энтони? Может быть, она заключила с кем-то деловое соглашение? Может, ей есть что предложить за работу, но я сомневалась.

Тем не менее она меня разыскала, точно также, как до нее Клайд и Кертис.

— Богатство, — сказала она мне, стоя рядом со мной в холле моего номера. — Деньги.

— Ну да, — сказала я. — «Деньги» — обычный синоним слова «богатство».

Она сложила руки на груди.

— Я предлагаю тебе великое сокровище. То есть не груды золота, конечно. Я говорю о серьезных наличных, об инвестициях. Счета на Каймановых островах и все такое.

Я пожала плечами:

— Я не верю в подкуп. Да если бы и верила, деньги мне не нужны. У меня собственные резервы. Кроме того, в случае нужды, неужели я не смогла бы найти желающих осыпать меня деньгами?

Именно то, что говорил Клайд.

Я ждала вспышки гнева, потоков брани. Но я никак не ожидала, что она заплачет. За многие века я насмотрелась на демонские штучки. Пытки. Разрушение. Предательство. Но никогда, никогда я не видела, чтобы демон плакал. Я даже не подозревала, что они умеют плакать.

Я хотела было обнять ее в неуклюжей попытке утешить, но придумала кое-что получше.

— Слушай, — нерешительно начала я, — я уверена, что другие члены жюри примут твою взятку.

Всхлипнув, она покачала головой и провела ладонью по мокрому лицу.

— Нет. От меня — нет. И мне нечего предложить, не то что Клайду или Кертису. Любой из присяжных сильнее меня. Я не могу дать им ничего такого, чего бы они не могли заполучить сами.

— Ну… Я, конечно, не знаю. Наверное, тебе просто следует ждать, что справедливость возобладает сама собой.

Из ее горла вырвался хриплый смех:

— Справедливость? Здесь? В нашем суде справедливости не добиться. Даже ты не можешь быть столь наивной.