— Патологоанатом подтвердил?

— Да.

— Понятно.

— Так что если преступник задался целью истребить всю семью, — продолжил Йона, — остается только старшая дочь, Эвелин.

— Если он не узнал как-нибудь, что мальчик остался в живых.

— Верно. Но мальчика мы можем защитить.

— Можем.

— Надо найти убийцу, пока не поздно, — сказал комиссар. — Мне необходимо услышать, что знает мальчик.

— Но я обязан соблюдать интересы пациента.

— Может быть, найти сестру — как раз в его интересах.

— Я тоже об этом думал. Взгляну на него еще раз, — сказал Эрик. — Но я почти уверен, что допрашивать его рановато.

— Ладно.

Торопливо вошла Даниэлла в широком красном пальто, сказала, что ей нужно бежать, и оставила начатую историю болезни.

— Я думаю, — объяснил Эрик Йоне, — что пациент довольно быстро, уже через несколько часов, придет в себя, и с ним можно будет поговорить. Но после этого… вы должны понимать, у нас впереди долгий лечебный процесс. Из-за допроса состояние мальчика может ухудшиться настолько, что…

— Эрик, никому не интересно, что мы думаем, — прервала его Даниэлла. — Прокурор принял решение, что для допроса имеются веские причины.

Эрик повернулся и вопросительно посмотрел на комиссара:

— Так вам не нужно наше согласие?

— Нет.

— Тогда чего вы ждете?

— Я думаю, что Юсеф настрадался больше чем достаточно, — ответил Йона. — Не хочу, чтобы ему что-то навредило. Но я должен разыскать его сестру раньше, чем ее найдет убийца. А мальчик наверняка видел лицо преступника. Если вы не поможете мне поговорить с мальчиком, я проведу допрос как обычно. Но, разумеется, я предпочел бы сделать как лучше.

— Как это «как лучше»? — спросил Эрик.

— С помощью гипноза.

Эрик посмотрел на Йону и медленно сказал:

— У меня даже нет разрешения на проведение сеанса.

— Я говорила с Анникой, — вмешалась Даниэлла.

— И что она? — Эрик не смог удержаться от улыбки.

— Вряд ли это такой уж распространенный ход — подвергать гипнозу пациента в нестабильном состоянии, и к тому же несовершеннолетнего. Но так как за пациента отвечаю я, Анника предоставила мне принимать решение.

— Как бы мне хотелось этого избежать, — сказал Эрик.

— Почему? — спросил Йона.

— Не хочу говорить об этом, но я обещал никогда больше не гипнотизировать. И считаю, что это было правильное решение.

— А в нашем случае? — не унимался Йона.

— Не знаю.

— Сделай исключение, — сказала Даниэлла.

— Значит, все-таки гипноз, — вздохнул Эрик.

— Сделай попытку, как только установишь, что пациент хоть немного поддается гипнозу, — попросила Даниэлла.

— Хорошо бы, чтобы ты была рядом, — сказал Эрик.

— Я даю добро на гипноз, — объяснила она. — При условии, что ты возьмешь на себя ответственность за пациента.

— Значит, я действую в одиночку?

Даниэлла устало посмотрела на него:

— Я работала всю ночь, обещала проводить Тиндру в школу, я ломала голову над этой проблемой вчера вечером… Мне надо поехать домой и поспать.

Эрик смотрел, как она уходит по коридору. Красное пальто развевалось у нее за спиной. Йона через окошко взглянул на пациента. Эрик пошел в туалет, запер дверь, умылся, оторвал несколько сероватых бумажных салфеток, промокнул лоб и щеки. Достал телефон и позвонил Симоне, но никто не ответил. Эрик попробовал набрать домашний номер, послушал гудки и приветствие автоответчика. Когда раздался писк и началась запись, Эрик не мог сообразить, что сказать: