– Ингрид, – сказал я, – тебе бы тоже стоило в укрытие.

Она спросила с подозрением:

– А ты?

– Что я, – ответил я. – Мы с Грегором ликвидируем угрозу, выпьем кофе, пожрем все сладкое, а потом… потом посоветуем тебе и Стельмаху с Терезой вылезать. Беги быстрее!

Я толкнул ее в спину. Она шагнула, но оглянулась, в глазах неподдельный страх.

– Они нас уже видят?

– Давно, – заверил я. – Сперва на экранах мониторов любовались, какие мы нарядные, а теперь уже и в бинокли.

Она поежилась.

– В оптические прицелы?

– Не желал расстраивать, – сообщил я. – У тебя давление уже скакнуло на двадцать два деления. Можешь проверить.

– Ага, – огрызнулась она злобно, – щас начну проверять!

– Ага, поверила…

– Мечтай-мечтай!.. Ты мне все время брешешь. Только не пойму, где.

– Мастер, – сказал я гордо. – Врать женщинам надо уметь…

Она вскрикнула:

– Ого!.. Да это настоящий спецназ!

На экранах замелькали перескакивающие через забор парни в полной экипировке сил специального назначения: в пятнистой зеленой одежде, пятнистых касках, с одинаковыми автоматами в руках.

Грегор уже исчез из нашей комнаты, я увидел глазами видеокамер, как он мчится, перескакивая через две ступени, на чердак, там выхватывает из-под кучи рухляди 12,7-мм самозарядную снайперскую В-94, хорошая штука, бьет как одиночными выстрелами, так и очередями, в то же время сам стрелок остается вне зоны досягаемости огня противника.

Одним движением достав из-под старого мешка коробку с патронами, он упал перед окошком и осторожно выдвинул ствол.

Ингрид с пистолетом в руках присела возле меня, взъерошенная, как огромная кошка перед схваткой со стаей собак.

– Где они?

– Двигаются через двор, – сообщил я. – Неужели думают, что их не видно?..

– Действуют по инструкции, – шепнула она.

– Всегда?

– Лучше по инструкции, – ответила она торопливо, – которую вырабатывали специалисты, сами побывавшие в боях, чем позволить самодеятельность.

– Тихо, – велел я, – подходят к двери.

– Будут выбивать?

– Цепляют магнитную мину… Закрой глаза и зажми уши!

Она поспешно присела, наклонив голову и закрыла ладонями уши. Тут же раздался страшный грохот, ослепляющая вспышка ударила по глазам, но я тоже успел за долю секунду до этого зажмуриться, а когда сразу раскрыл глаза, там плавающие пятна, но мозг немедленно восстановил ясную и четкую картинку: дверь взорвана, на той стороне, как в замедленной съемке, разгибаются точно так же присевшие в ожидании взрыва светошумовой гранаты спецназовцы и начинают движение в эту сторону.

– Стреляй! – крикнул я Ингрид.

Далеко наверху прогремела длинная очередь из В-94. Ингрид одновременно трижды бабахнула в двигающихся в нашу сторону. Из троих спецназовцев один споткнулся и упал, двое открыли на ходу ответный огонь.

Пули с чудовищной силой начали крошить стены. Я только на миг представил, как такая саданет в мое незащищенное тело, и стало дурно. Это во времена Пушкина пробивали кожу и на два пальца погружались в тело, а дальше человек умирал уже от воспаления, которое лечить не умели, а сейчас пробьют насквозь, оставляя внутри кровавые ошметки.