– Это про вас, что ли, по «переговорке» сообщали?

– Если ваш майор, то про нас...

– Надо на вершину добраться... И глянуть окрест. Куда наш дезертир делся. Здесь был, окружен... И – как в могилу забрался... Здесь могил вокруг много. Тяжелые бои три года назад шли. Здесь и хоронили. Я сам тогда здесь был...

– На какой стороне?

– На своей... – прозвучал уклончивый ответ.

– Добро... Бутылка водки, и я за пять минут наверху буду...

– Куда ты собрался? Времени лишнего много? – сказал кто-то из «БМП». Голос звучал глухо, как из бочки.

– Я быстро, товарищ полковник. Бинокль только дайте...

Если человек вызывается выполнить этот подъем, он в себе уверен. Значит, доберется, понял Анатолий. Не бить же своего. А если не получится договориться? А если не получится договориться, тогда и бить. Тогда уже терять будет нечего...

– Так что насчет бутылки?

– Есть у кого? – спросил «егерь».

– Есть... – Должно быть, бутылку протянули.

– Вот, – сказал «егерь». – На камушке здесь стоит... Даешь информацию, бутылка твоя.

– Добро...

Человек, видимо, попался, не любящий время даром терять. И сразу стал карабкаться по стене. «Охотники» смотрели снизу, обменивались восклицаниями. А тот, похоже, оказался скалолазом умелым и преодолевал преграду даже легче и быстрее, чем сделал это Анатолий. Значит, вот-вот предстоит встреча.

Скалолаз даже напевал что-то. Дистанция давалась ему без особого труда. Вот уже через трещину лезет. Звуки изменились, вот уже совсем он близко – следует и к удару подготовиться...

Анатолий отвел к животу колено правой ноги...

– Не торопись, тезка... – прошептал кто-то снизу. – Привет тебе от подполковника Евсеева. И «здравствуй» от подполковника Сохно.

Анатолий замер. Из расщелины появилась не очень симпатичная, но улыбающаяся физиономия немолодого человека со сломанным носом. Потом стали видны и погоны подполковника. Потом рука с эмблемой спецназа ГРУ. Только после этого Анатолий расслабился. Подполковник же подмигнул Юденичу и легко встал на скале рядом с рядовым, хотя встать здесь, кажется, было уже и негде, разве только на животе у самого Анатолия.

Сохно выпрямился, перетянул со спины за ремень бинокль и приложил его к глазам. Одну сторону осмотрел внимательно, другую, кажется, еще внимательнее...

– Без головного убора... – сказал громко, чтобы внизу слышали. – Высокий солдат с автоматом...

– Где? – резко спросил снизу «егерь».

– Сейчас в лес уйдет... Метров двадцать до леса осталось... – Снизу Сохно, показывая пальцем направление, выглядел солидно, как памятник самому себе. – Торопится, почти бежит. Не догоните.

– Как пропустили? – рявкнул «егерь».

– Между ног... – ответил кто-то из «БМП».

«Охотники» зашумели, стали торопливо собираться.

– Бутылку оставьте... – прокричал сверху Сохно. – Я бесплатно такие фокусы не показываю... Не торопись, тезка, – добавил тихо. – Был ты Юденичем, станешь ненадолго лейтенантом Деникиным. Это, кажется, из одной оперы. Сейчас они уйдут...

Сохно спускался первым. «Охотники» еще видели начало его спуска. Спускаться всегда тяжелее, чем подниматься. И потому подполковник не торопился, хотя внизу его и ждала бутылка. Однако, как только менты скрылись за скалами, Юденич сбросил подполковнику два конца одной веревки, зацепленной за камень. Еще до начала спуска тонкую и прочную веревку Сохно достал из большого кармана своей «разгрузки» и сам перебросил наверху через тяжелый камень, как через блок. Уцепившись рукой за один конец, подполковник стравливал другой, и оказался внизу за пару минут. Точно так же следом за подполковником спустился и Анатолий.