Это были первые слова, которые он от нее услышал за полгода.

Мать семейства наклонилась и выключила фонарь...

Виктор Васильевич тихо улыбнулся, услышав не только стук от рикошета пули о бетонные стены, но и торопливые шаги, голоса тех, кто испуганно шарахнулся за поворот, сбивая с ног других. Эта картина представилась живо и не могла не вызвать улыбку – самоуверенность всегда смешна, когда она быстро иссякает...

Лейтенант Велесов тронул Евсеева за плечо.

– Они еще не знают, кто я, – шепотом сказал лейтенант.

– А охрана? – спросил Виктор Васильевич. – Тот, в коридоре...

– И еще один наверху, – подтвердил Велесов. – Я хорошо работал. Они не видели, кто их бил... И ничего объяснить не смогут. Только этот вот... – Он показал на Арби.

– Понял. И что?

– В случае чего, можно выдать меня за заложника. И вести переговоры. А пока... Я вызову подмогу. Мне нужен телефон. И... Координаты места... Я не знаю, товарищ подполковник, где мы. Меня привезли на машине и...

– Справимся, лейтенант. Вынуждены будем справиться, потому что они с подмогой никак не успеют. Хотя... Попробуй... – И подполковник протянул за спину свою трубку. Говорил тоже шепотом, чтобы не выдать свои приготовления противнику. И еще Арби с вонючим кляпом во рту беспрестанно мычал, заглушая шепот, и тем самым подполковнику помогая. – Включи... Без pin-кода включается... Левая кнопка. Точные координаты могут узнать у картографов диверсионного управления ГРУ. Пусть звонят дежурному, он соединит с картографами. Пусть спросят точку на карте, которой я интересовался. Если не будут говорить, пусть свяжутся с полковником Мочиловым. Он прикажет... Я пока с местным хозяином побеседую, чтобы не подслушивал. Не люблю, когда меня подслушивают...

Велесов отошел к дальней глухой стене, не имеющей окна, и стал быстро набирать по памяти номер. Трубка слабо попискивала, и этот звук мог все же достичь подвальной лестницы.

– Алиахмет Нурович, вы живы? Я случайно не задел вас? – умышленно громко прокричал отставной подполковник в коридор. – Если слегка задел, вы уж извините... Я думал только пугнуть и чуть-чуть ваш пыл остудить. А то вы сразу так горячитесь, делаете какие-то несуразные выводы, неверно оцениваете свое и мое положение, и вообще ведете себя, как не очень умный ребенок... Я понимаю: восточная кровь – горячая. Но все же советую впредь быть осторожнее. Могу доставить вам кучу неприятностей, поскольку пистолетом владею лучше, чем вы языком. Честное слово офицера...

– Виктор Васильевич, – отозвался Алиахмет Нурович не менее громко, из чего Евсеев сделал вывод, что тот достаточно далеко спрятался за поворот, и можно было надеяться, что попытки лейтенанта Велесова дозвониться останутся не услышанными, – вы нарушаете договоренности. Я считал вас человеком чести и доверился вам в таком важном вопросе, а вы, получив информацию, решили работать на себя...

– Что за глупость вы бормочете, уважаемый Алиахмет Нурович? – Виктор Васильевич кричал с прихохатыванием, чтобы полностью заглушить попискивание трубки в руках лейтенанта Велесова. – Вам вообще не стоит говорить о чести, если вы, честно пригласив меня выполнить работу, так же честно посылаете следом за мной убийц.