Алиса росла, но оставалась такой же маленькой и хрупкой, как в самом раннем детстве. Ее волосы были белокурыми, а глаза кофейными. Фарфоровое личико девочки постоянно светилось улыбкой. Она редко плакала. Только когда жалела кого-то: сбитую автомобилем птицу, хромую собаку, валяющегося в грязи бездомного. Ее бабушка, Дианина мама, наблюдая за Алисой, не умилялась, как все, а грустно вздыхала. Миша как-то не выдержал и довольно агрессивно спросил:

– Вы не любите свою внучку?

– Как можно не любить ангела?

– Тогда почему вы вечно смотрите на нее с кислой миной?

– Я ее жалею.

– Почему? Она здорова, красива, развита. У нее прекрасные родители и радужное будущее.

– Не место ангелам в нашем мире, понимаешь?

– Нет!

– Кто-нибудь обязательно обломает ей крылья… Рано или поздно.

– Я не допущу этого!

Но бабушка лишь качала головой. Ее не отпускало недоброе предчувствие.

Диана с дочкой прожила год в Лондоне, когда выяснилось, что она беременна опять. Миша хотел еще ребенка. Уговаривал жену родить его. Диана в принципе была не против второго чада, но… Она так любила Алису, что не представляла, как сможет украсть у нее частичку своего чувства, чтобы подарить его другому ребенку.

И все же таблетки, которые она принимала, дали сбой. Миша, который навещал своих девочек раз в месяц, узнав о своем скором дубль два отцовстве, чуть с ума от счастья не сошел. Он снова прыгал по квартире, хохотал, обнимал и целовал, но теперь не только Диану, а и Алису. «У тебя скоро будет братик, милая!» – кричал он, хватая дочку и подбрасывая вверх. Он был уверен, что родится пацан. Диана в этом тоже не сомневалась. Наверное, потому, что беременность протекала совсем иначе. Ее тошнило с первых недель. Мучили изжога и зверские приступы обжорства. Болела спина. Отекали ноги. Это был ад! И все же Диана чувствовала себя счастливой. Она живо представляла своего сына упрямым, своенравным, непоседливым. Он еще в утробе показывал себя таковым – постоянно пинался, вертелся и… требовал соленого! Диана никогда особенно не любила селедку или маринованные огурцы, но когда носила сына, ее буквально раздирало желание съесть… нет, сожрать что-нибудь соленое! Да не пару помидоров или кусочек скумбрии пряного посола, а банку помидоров и целую рыбину!

За время второй беременности Диана сильно поправилась. Уже на седьмом месяце ходила с трудом. Поэтому на семейном совете было решено вернуться в Москву. Алиса могла пойти в школу и на следующий год.

К приезду жены и дочки, а также рождению еще одного ребенка, которого решили назвать Глебом, Миша подготовился. Купил-таки трехкомнатную квартиру в престижном районе, сделал там ремонт.

Москва встретила их жарой. Диана не могла ее переносить. Поэтому сидела дома под кондиционером. А вот Алиса постоянно рвалась на улицу. А все из-за огромной заасфальтированной площадки перед домом, которую ей не терпелось разукрасить. Девочка обожала рисовать. На бумаге, холсте… На обоях – ее за это не ругали, на стекле – окнах или посуде… а еще мелками на асфальте, особенно мелками на асфальте! Потому что лист бумаги, холст, окно не шли с ним по масштабу ни в какое сравнение.