Кроме того, очень настораживал тот факт, что ненавистный многим Петросовет неожиданно свернул всю свою деятельность в Таврическом дворце и спешно перешел на нелегальное положение, обрывая связи и вообще рубя все концы.

Ну, а продолжающаяся, точнее, усиливающаяся в стороне Дворцовой площади перестрелка говорила о том, что ничего еще не кончилось и впереди все то, что в театральных постановках именуют кульминацией.

Петроград.

Площадь перед зданием

Министерства внутренних дел.

6 марта (19 марта) 1917 года.

Ночь

– Итак, генерал Богаевский, о чем же мы будем толковать? Не о погоде, надеюсь?

Глобачев смерил собеседника ироничным взглядом. Тот, впрочем, наградил его не менее красноречивым осмотром.

– Отнюдь, генерал Глобачев, хотя погоды нынче стоят определенно чудные. Но пригласил я вас на площадь вовсе не для обсуждения красот природы. Вы, конечно же, знаете, что власть в России переменилась…

Министр внутренних дел удивленно вскинул брови.

– Вот как? Чудны дела твои, Господи, а я и не знал!

– Вы напрасно иронизируете, Константин Иванович. Право, напрасно! Зимний дворец в наших руках, ключевые пункты столицы тоже, так что можно смело говорить о том, что власть узурпатора окончена. Посему я предлагаю вам подчиниться повелению нашего нового государя Алексея Николаевича и без боя передать нам под охрану здание Министерства внутренних дел.

Глобачев указал в сторону центра города.

– Ну, судя по канонаде, Африкан Петрович, ничего еще не определено. Впрочем, я не прав, ибо определено уже все. Вы проиграли, генерал Богаевский!

– Вот как? На чем же основана ваша уверенность, дорогой мой генерал Глобачев?

– На том, дорогой мой Африкан Петрович, что государь наш, Михаил Александрович, жив и здоров, а потому нет никаких оснований считать его правление оконченным.

– Вы блефуете!

– Отнюдь! Четверть часа назад я лично имел честь общаться по телефону с его императорским величеством и нашел его в добром здравии. Он во главе державы и столичного гарнизона, посему считать его низложенным я бы на вашем месте поостерегся. Более того, я предлагаю вам дать команду вашим людям прекратить бессмысленное сопротивление и сложить оружие. Мои слова подкреплены десятком пулеметных стволов, которые контролируют все подходы к этому зданию. И если уж вы вызвали меня на переговоры на площадь, то давайте действительно избежим ненужного кровопролития.

Генерал Богаевский зло дернул щекой.

– Вы пожалеете об этом. Мы еще поглядим, чья возьмет!

– И вам хорошей ночи, любезный Африкан Петрович! Вы слишком тепло одеты, тут скоро будет очень жарко!

Глобачев развернулся и пошел к входу в здание своего министерства.

Петроград. Зимний дворец.

6 марта (19 марта) 1917 года.

Ночь

– Вы уверены, полковник?

– Так точно, ваше превосходительство. – Слащев устало смотрел на генерала. – Мы осмотрели все наличные помещения дворца от подвалов до чердака. Михаила нигде нет. Как ни тяжело это допускать, но, очевидно, ему все же удалось покинуть дворец.

Крымов смерил полковника взбешенным взглядом и зашипел:

– Да вы понимаете, что говорите? Как узурпатор мог покинуть дворец? Мы же получили сигнал прямо из дворца в то время, когда Михаил находился в Императорской библиотеке на совещании, которое, естественно, сам же и проводил! Не прошло и четверти часа с момента сигнала, как дворец был оцеплен со всех сторон!