На пятый день полёта, когда цель их путешествия уже была отчётливо видна на радаре, как ближайшая планета, Жаб подкорректировал курс автопилота и радостно сообщил другу:

— У нас есть семьдесят восемь минут, чтобы отдохнуть или перекусить, потом переводим корабль на ручное управление и заходим на посадку.

— Да не хочу я ни отдыхать, ни есть, — грустно ответил Лёха. — Но больше всего не хочу приземляться на этот проклятый Олос. И прыгать на сцене перед кальмаром, чьё имя я даже не могу выговорить.

Верный товарищ и партнёр по шоу понимающе кивнул и сказал:

— Знаешь, Лёха, меня это тоже достало. Я же там, на Ксине, во время последнего выступления чуть не убил цванка. Просто тебе не говорил.

Лёха с интересом посмотрел на друга.

— Чего именно не говорил?

— Что я его со всей дури ударил. Обычно же вполсилы бью. Особенно если ногой и неподготовленного соперника, который не ожидает удара. Но в тот вечер мне вдруг стало так тошно от всей этой ерунды, которой мы занимаемся, такая злость охватила. Меня чуть трясти не начало. И в этот момент цванк на тебя бросился. Это было очень кстати: я всю злость на нём выместил. Но хорошо, что это был цванк — они ребята крепкие. Человека точно убил бы.

Жаб замолчал, и несколько минут они с Лёхой сидели в тишине, поглядывая на мигающие огоньки автопилота. Затем амфибос продолжил изливать душу:

— Ты-то хоть удовольствие от этого получаешь, а я вообще не понимаю, что мы делаем.

— Знаешь, удовольствие сомнительное, — попытался возразить Лёха, но это возражение было отклонено.

— Но, тем не менее, ты хоть иногда веселишься, — сказал Жаб. — А я просто смотрю на это всё каждый раз и не понимаю: как я вообще дошёл до такой жизни? Амфибос — комик. Видимо, это смешно. Умей я смеяться, должен был умереть со смеха от такого сочетания.

Жаб опять замолчал, и Лёха попытался хоть как-то взбодрить товарища:

— Друг мой! Посмотри на это всё по-другому. Ты же уникальный амфибос! Один в своём роде. Разве это не прекрасно?

— Я хочу вернуться в армию, — ответил Жаб, который явно не желал обсуждать положительные стороны своей уникальности.

— Тебя же не возьмут обратно.

— А кто сказал, что я хочу обратно? Я не собираюсь идти в Армию Альянса.

— Наёмником решил, что ли, подрядиться?

— Нет. Это не моё. Я только ради денег воевать не могу. Ты слышал, что происходит у меня дома, на Далуворе?

— Ну так, обрывками, — признался Лёха. — Особо не в курсе. Слышал, что король скончался, и регент при несовершеннолетнем наследном принце хочет узурпировать власть, и на этом фоне снова повылезали республиканцы.

— А что регент им тайно покровительствует, слышал? — спросил Жаб.

— Этого — нет. Но я не пойму, к чему ты клонишь.

— Регент хочет создать республику, чтобы стать президентом. Или хотя бы конституционную монархию и занять пост премьера. Все понимают: через три года, как только наследный принц достигнет совершеннолетия, власти регента придёт конец. А он не хочет довольствоваться тремя годами, он хочет править дольше. До меня дошла информация, что в столице начались якобы студенческие восстания. Народ требует выхода Далувора из Альянса и полного присоединения его к Конфедерации. Якобы в ней лучше жизнь и больше свободы. Ассоциированных отношений с Конфедерацией им уже мало. Разумеется, после выхода из Альянса первое, что нужно будет сделать — создать свою армию. Меня уже пригласили. Пока неофициально, но вопрос практически решённый. У молодого принца совершенно нет союзников. Регент и республиканцы не оставили ему шансов.