Евдокия откровенно запуталась. Она четко осознавала: Линка, мягко выражаясь, девушка на любителя, к лощеным девицам не принадлежит, так как считает интеллект первичным фактором приязни. Чуть полновата. Кое-кто обзывает Ангелину слишком умной. Евдокия признавала, что подруга умеет быть резковатой, едкой. Способна отхлестать словами как вожжами.

В присутствии Сергея от интеллектуальной ядовитости Синицыной не осталось и следа. Линка хохотала над тривиальными мужскими шутками и играла глазами, как завзятая кокетка.

Куда что подевалось? Синицына вела себя столь нетипично, что трафаретный Дусин ум включился на полную рабочую мощность – искал и расчленял.

Бутылка отличного шампанского и искрометное обаяние питерского бизнесмена положение почти поправили. В достойном ресторане с европейской кухней негромко играла музыка, Евдокия расслабилась и начала получать удовольствие от общества ловкого и умного мужчины, от созерцания раскрасневшейся, дивно похорошевшей подруги. Все было уже хорошо, вопросы растворились между пузырьками брюта…

Но тут пришел он.

И сердце Дуси стало ощутимым и большим, забилось в подреберье огромным опасно-оранжевым баскетбольным мячом. Ей показалось, чувствуется даже его шершавость!

Вначале опытная сыщица чисто автоматически отметила, как сосредоточились и слились в одну точку взгляды посетительниц: женские взоры дружно принялись сходиться к входной двери и метрдотелю. Не меняя положения спины, Евдокия слегка повернула голову…

И в первый момент ее накрыло инфернальное наваждение: по ресторанному залу стремительно шагал оживший Че Гевара. Полы длиннополого пиджака развевались черными крыльями, небольшой берет чуть набок примостился на густых темных волосах, присутствовала и узнаваемая легкая небритость.

Нельзя сказать, чтобы внешность молодого мужчины полностью соответствовала кальке Че – лицо дубля было более изящной, даже претенциозной лепки. Похожесть была скорее имиджевой.

И еще – внутренней. По залу шел мужчина-лидер. Мужчина, чувствовавший за собой и в себе силу. Наповал разящую! Женщины провожали «Че Гевару» взглядами, скрытыми и явными. Рядом с Дусей тихонько выдохнула Линка: «Твою ма-а-ать…»

Негромкие слова Синицыной Сережа, к счастью, не расслышал, поскольку в тот момент уже отвернулся, здороваясь с другом. Но факт – в первые минуты знакомства девушек с приятелем поведение пассии вдруг изменилось, он все-таки отметил: безостановочно болтливая Синицына внезапно начала сбиваться с мысли, оробела и смотрела на Антона искоса, из-под ресниц.

Во времена студенчества Евдокии Землероевой подобные ситуации развивались разно. Ухажеры поглупее надувались-обижались-пыжились, более умные брали на себя беседу и поворачивали ее в наиболее выгодное (изведанное) русло, уничтожая писаных красавцев духовным превосходством.

Сережа повел себя нестандартно. Он, казалось, наслаждался впечатлением, которое произвел его приятель. Вольготно откинувшись на резную спинку дубового стула и пряча тонкую усмешку, питерский бизнесмен наблюдал, как тушуется и мямлит его недавно ретивая девушка.