В этот самый момент нога налетела на скользкий бугорок на обочине от еще не успевшего растаять ледяного наста- и я резко поскальзываюсь, навзничь падая ниц. Больно… Очень сильно больно… Не могу пошевелиться. Не могу встать… Слышу, как уроды добегают до меня. Как перемежают ругань со смехом. В глазах двоится. В ушах гудит. Я могу разобрать только «сука»… Жду, что сейчас будет новая порция боли… Жмурюсь…

Вместо этого слышу совсем рядом визг тормозов. Хлопки автомобильных дверей… Люди выходят из машины. Не один человек, несколько… Кто-то все-таки решил мне помочь? Неужели… Чьи-то руки касаются моего плеча.

–Встать можешь?-спрашивает знакомый голос. Я поднимаю глаза и вижу Давида.

Порывисто вдыхаю воздух и закашливаюсь, как только что вытащенный из воды, едва не захлебнувшийся человек… Словно я все это время вот так же точно не дышала, отрезанная от кислорода. Резко порываюсь подняться и понимаю, что правая нога болит по-адски. Вскрикиваю.

–Обопрись о мое плечо. Быстрее в машину…– говорит он, помогая устроиться в салоне на переднем пассажирском сидении, а я отчаянно кручу головой, пытаясь выхватить Его силуэт. И выхватываю… Алан не один. Здесь не только его машина, с ним приехали еще два джипа людей. Он сейчас стоит ко мне спиной, и последнее, что я вижу, как его рука резко дергается и он наносит удар по лицу Кесаря, как на октагоне.

–Отвернись,– предупреждает Давид, видя, как болезненно я на это реагирую, – Успокойся и дыши глубоко. Ему это раз плюнуть. Считай до двухсот… Сама не заметишь, как мы вернемся. И машину закрой изнутри.

Показывает, какую кнопку нажать, чтобы заблокировать двери. Я всхлипываю, но делаю так, как он говорит.

Действительно, сто двадцать секунд- и я слышу характерный сигнал разблокировки двери. На водительское сидение плюхается Алан. Его кулаки в крови, губа разбита…

Он поворачивает голову ко мне и смотрит, не моргая. Его взгляд напряженный, но сейчас это напряжение направлено не в мою сторону, как это было с утра… Взгляд мужчины проходится по моей немного вспухшей от пощечины скуле и спускается на разорванную кофту. Хмурится.

–Ты как?-его голос немного сиплый, словно он заболел. Я киваю головой, прикрывая глаза, показывая, что все нормально, терпимо…

–Поехали отсюда,– заводя мотор и все три машины тут же стартуют…

Снова между нами тишина… Но накаленной атмосферы уже нет. Я плачу тихо, не могу уже сдерживать себя. И с каждой моей слезой уходит весь тот ужас, который я только что пережила. Накатывает дикая, сносящая разум усталость. На задворках сознания вдруг снова вспыхивает мысль о Снежане, которая отошла на второй план по-предательски на фоне страха перед болью и насилием…

–Они схватили мою подругу…-всхлипываю я…

–В курсе… Все хорошо с ней. Ничего они ей не сделали. Отпустили, как только ты в машину к нему села…

Молчу. Он тоже молчит.

–Я хотела позвонить… Кесарь начал угрожать, что убьет ее … Как ты узнал, где я?

Алан усмехается.

–Такие, как Кесарь, от желанного не отказываются… Я знал, что он так поступит… Поставил у твоего подъезда нарушку… -мрачно снова окидывает меня глазами,– извини, нас менты тормознули в километре… Я бы не допустил, чтобы он к тебе прикоснулся…