Олег оторвался от газеты.

– Привет, как делишки?

– Хорошо, – процедила я, отняла у него сковородку, переложила еду на тарелку и поставила на стол. – Ты ешь, как поросенок!

– У тебя неприятности? – насторожился Куприн.

– Нет!

– Книга пишется?

– Нет!! То есть все еще пишется.

– В издательстве отругали?

– Нет!!! С чего ты взял!

– Ты начинаешь воспитывать меня, когда у тебя какие-то проблемы, – вздохнул Куприн, – в прошлый раз, когда ты застряла на середине рукописи, побила меня тряпкой.

– Глупости, – обозлилась я, – просто я швырнула в тебя полотенце и случайно попала.

– Хорошо хоть не завернула в него гирю, – притворно вздохнул Куприн и вновь уткнулся в газету.

Неожиданно злость куда-то делась, и я рассмеялась.

– Что на этот раз? – буркнул Олег.

– Вспомнила, как твой Веня Малышев с вором боролся!

Олег тихо захихикал.

– Венька умелец.

В начале девяностых годов, когда прилавки встречали покупателей полной пустотой, Вене Малышеву где-то бог послал… нет, не кусок сыра, а килограммов пять замечательной свинины.

У Веньки, как у всех нас в те годы, дома имелось аж три холодильника, и все они оказались забиты под завязку. На улице стоял декабрь, приближался Новый год. Малышев, страшно довольный тем, что вопрос с праздничным угощением решен, запихнул сырой окорок в пакет и вывесил за окно. Помните Москву девяносто первого года? Зимой из всех форточек торчали кульки и авоськи.

В самом радостном настроении Венька лег спать, а утром обнаружил, что пакета нет. Квартира Малышева расположена на втором этаже, рядом растет раскидистое дерево. Кто-то влез на него и срезал сумки, все, до которых смог дотянуться.

Естественно, Веня и пострадавшие соседи пришли в бешенство. И тут Малышева озарило! Через день он вновь вывесил за окно симпатичную авоську, из которой призывно высовывался рыбий хвост. Если мясо еще иногда попадалось в советских магазинах, то рыбы, даже с таким диким названием, как простипома, было не достать.

Ночью во дворе раздался крик. Венька, ожидавший подобного исхода событий, рванул во двор. Внизу, у дерева, он увидел вора, сломавшего ногу. Малышев, решивший поймать грабителя, поступил просто – он положил в холщовую сумку… тридцатишестикилограммовую гирю, замотав ее в бумагу, а сверху, для приманки, выставил рыбий хвост, выпрошенный в столовой на работе.

Но самое интересное, кто, оказывается, занимался грабежами! Перед Веней, стеная, лежал его собственный тесть.

– Папа, – растерянно пробормотал Малышев, – как дела?

– Ничего, – промямлил тестюшка, – упал вот!

– Но зачем вы наши собственные продукты спереть хотели? – недоумевал Венька.

– А чтоб люди не догадались, – кряхтел тесть, – а то плохо получится, у всех сумочки свистнули, а наша висит.

Аллочка, жена Вени, чуть не убила мужа, узнав про гирю, но, на мой взгляд, Малышев был абсолютно не виноват, он-то хотел как лучше.

– Ужинаете? – пробасил Вован, втискиваясь в кухню.

– Присаживайся, – оживился Олег, – мяса хочешь?

Вован кивнул, схватил вилку, потом взял сковородку и начал методично поедать свинину. Так, вот еще один любитель харчить еду прямо из кастрюльки.